– Спроси у нее.
– Мы уже спрашивали. Она сказала, что особых причин приглашать тебя у нее не было. Еще добавила, что ты нравился Боттвайлю, да и остальные считали тебя за своего. С той поры, как ты разыскал для них какие-то гобелены. Говорила она сбивчиво, подбирая слова. К тому же, сам знаешь, всякий раз, как случается убийство, а ты оказываешься поблизости, мне любопытно знать – почему. Спрашиваю в последний раз.
Значит, она не стала упоминать про разрешение на брак. Молодец! Я бы скорее слопал весь снег, выпавший в Нью-Йорке начиная с полудня, чем сумел внятно объяснить происхождение данной бумажки сержанту Стеббинсу или инспектору Кремеру. Именно по этой причине я и перерыл корзинку для бумаг.
– Спасибо за доверие, – ответил я, – но злоупотреблять им не стану. Я уже поведал тебе как на духу обо всем виденном и слышанном сегодня. – Тут я поневоле очутился в одной компании с миссис Джером, поскольку умолчал о разговоре с Марго. – И рассказал все, что знаю обо всех этих людях. Оставь меня в покое и отправляйся ловить своего убийцу.
– Я тебя знаю как облупленного, Гудвин.
– Да, и ты даже называл меня Арчи. Я свято лелею память об этом.
– Я тебя слишком хорошо знаю, – задумчиво произнес он. Его крупная голова на бычьей шее повернулась ко мне, и наши глаза встретились. – Не думаешь же ты, что я способен поверить, будто тот тип удрал из комнаты, а ты этого даже не заметил?
– Ерунда! Я сидел на полу, у меня на руках умирал человек, а все остальные сгрудились вокруг нас. Да ты и сам прекрасно знаешь, что несешь вздор. Не считаешь же ты меня сообщником убийцы?
– А я вовсе не говорил, что считаю тебя сообщником. Даже если Санта-Клаус и был в перчатках, – а понадобились они ему, ясное дело, чтобы не наследить, – я не утверждаю, что он убийца. Но что, если тебе известно, кто он такой, а ты по какой-то причине пытаешься его выгородить и сейчас водишь нас за нос? Что тогда?
– Тогда было бы скверно, согласен. Посоветуйся я с самим собой, первый бы выступил против.
– Черт побери! – рявкнул Пэрли. – Ты знаешь его или нет?
– Нет.
– Ни ты, ни Вульф не приложили руку к тому, чтобы он появился там?
– Нет.
– Ладно, проваливай. А в управление тебя еще пригласят. Как пить дать.
– Надеюсь, что не сегодня. Устал как собака. – Я распахнул дверцу. – Мой адрес ты знаешь.
Я перепрыгнул через сугроб, а Пэрли запустил мотор, и машина с ревом рванулась вперед.
Время для того, чтобы поймать такси, было самое подходящее, но из-за чертова снегопада мне пришлось промерзнуть целых десять минут, прежде чем рядом притормозила желтая «канарейка». Когда мы подкатили к крыльцу нашего старого особняка на Западной Тридцать пятой улице, было уже без восьми восемь.
Как и всегда в мое отсутствие, дверь была на цепочке, так что пришлось звонить, чтобы Фриц открыл и впустил меня в дом. Я поинтересовался, вернулся ли Вульф, и Фриц ответил: да, вернулся и изволит ужинать. Убрав шляпу на полку и повесив пальто, я полюбопытствовал, осталось ли хоть что-нибудь для меня, а Фриц серьезно заверил, что осталось, и даже очень много, и отступил в сторону, пропуская меня в столовую. Да, по части манер он даст сто очков вперед любому мажордому или дворецкому.