Капитан раздраженно обернулся, и Катя узнала начальника Столбового отдела милиции. Пару раз она встречала его на совещаниях и однажды даже очень коротко беседовала с ним по телефону, приставая с ножом к горлу по поводу комментария к одному происшествию. Удовольствия, помнится, от той беседы она не получила никакого. А фамилию капитана запомнила. Она была под стать кителю — Лесоповалов.

— Это не дело, Никита, это могила наша с тобой! — восклицал Лесоповалов. — Нет, ну ты войди в ситуацию: труп на нас висит — раз, концы все в Москве завязаны — два, Петровка не берет, выкаблучивается — я звонил, убеждал. Ничего не знаем, отвечают, смерть потерпевшего наступила за пределами МКАД, значит, ваша территория. Чтоб его черти на том свете разорвали, этого пижона — не мог где-нибудь у Кольцевой скончаться! Образцов для экспертизы нет— это три или уже четыре? Четыре, Никита! А без экспертизы как мы докажем сам факт дачи яда? Ну как? Никак. А потом, проверяющий у меня бдит как сова круглые сутки, так и стережет каждый шаг. Насчет плана оперативных мероприятий семь раз уже напоминал, формалист!

— Ну так напиши ему план, сочини. Костя, ты бы тут не разорялся, а лучше бы… — Никита рассеянно смотрел в компьютер, что-то там постигая. — Никто с тобой и не спорит, это дело пока глухое. Точнее, хреновое, — Колосов увидел вошедшую Катю. — Привет.

— Привет, — поздоровалась Катя, — здравствуйте, Константин.

— Здравствуйте. Вы не могли бы потом зайти, а? — дерзко бросил Лесоповалов. — Не видите разве — у нас тут оперативное совещание!

— Нет, не вижу, — сказала Катя кротко, усаживаясь на свободный стул. Вынести ее теперь могли из девятого кабинета только вместе с ним, — я по делу Студнева, Никита Михайлович. Новости есть?

Колосов посмотрел на Катю.

— Вот данные кое-какие мне ребята подобрали, — сказал он, — я сейчас вам распечатку сделаю, и вы ознакомитесь с ними, Катерина Сергеевна.

Лесоповалов встал.

— А я что-то не в курсе, — заявил он совсем дерзко, — чтобы к этому делу пресса подключалась.

— Я не просто пресса. Я — криминальный обозреватель пресс-центра ГУВД. Вы, Константин Борисович, каждый раз это случайно или намеренно забываете, — ответила Катя совсем кротко. — А по этому делу я собираю информацию для будущей публикации с разрешения Никиты, Михайловича. Правда, Никита Михайлович?

— Когда успел разрешить? — изумленно спросил Лесоповалов.

— Я? Когда? Да вчера, — Колосов виновато улыбнулся другу. — Я что? Я не хотел, Костя, сопротивлялся даже. Шеф приказом обязал: надо осветить в прессе в случае удачного раскрытия. Дело-то неординарное, редкое. Отравление.

— Вот это называется — нож в спину революции, — Лесоповалов щелкнул зажигалкой, закурил. — Ну, просто руки опускаются. Значит, кроме проверяющего, у меня еще и пресса на шее. Ну, банда!

— О, не переживайте, — успокоила его Катя, — вас я вряд ли побеспокою. Вы однажды уже дали мне понять, что с такими, как вы, разговаривать о неординарных происшествиях бесполезно.

— Это почему бесполезно? Это с какими же такими, • как я? — вскипел Лесоповалов. — Вы знаете, вы тут не очень-то…