Я сказал с обидой:

- Ну почему, если молод, то обязательно дурак?

- Я этого не сказал, - проговорил он с улыбкой.

- Но подразумевали, - сказал я.

- Подразумевал, - согласился он. - Я основывался на своем опыте. Я вот был дураком в ваши годы. Потом, правда, умнел. Но не рывками, а так, плавно… Кстати, а вот столы с поясами. Смотрите, какое разнообразие! От пояса самого Каина, что просто веревка, до пояса некого странного героя древних времен, который появился из ниоткуда, совершил многие подвиги, а затем исчез. К счастью, доспехи остались. Правда, почти все растащили, но пояс и латные рукавицы удалось сохранить.

- А где рукавицы? - спросил я.

Он отмахнулся:

- Для рукавиц там дальше три отдельных стола. И еще семь шкафов, для тех, что попроще.

Я с колотящимся сердцем рассматривал изящные перчатки древнего героя, почти понимая, что они собой представляют, чувствуя их огромные возможности, но кто знает, осталась ли в них древняя мощь, или же это только бесполезное железо.

- Нет, - ответил я с сожалением, - если нельзя захапать все, то лучше выбрать то, что наверняка пригодится в бою.

- Кстати, - сказал он, - самое главное я еще не упомянул.

- А что главное?

- Это церковное имущество, - напомнил он строго, - вы обязуетесь вернуть его сразу же после битвы. Согласны?..

- Разумеется, - сказал я поспешно, - сразу же и привезу.

Он сделал отстраняющий жест:

- Не нужно. Оно у вас исчезнет, как только закончится битва. Достаточно вашего согласия, которое вы только что высказали. Что с вами?

Я сказал осторожно:

- Вижу, нужно прикусить язык и быть поосмотрительнее. А то вот так ляпнешь что-то…

- Не ляпайте, - посоветовал он.

- Здесь, - спросил я, - как везде в верхах, все фиксируется?

Он посмотрел внимательно:

- Не знаю, о чем вы, но каждое ваше слово чем-то обязывает вас.

В конце помещения показалась в стене простая дверь из темного дерева. Кардинал-викарий замедлил шаг, перекрестился, я обратил внимание, что руки дрожат, а самого его вообще трясет.

- Кардинал, - сказал я настороженно, - кардинал Чиппелло!

Он проговорил вздрагивающим голосом:

- Сейчас-сейчас… Минутку, это пройдет…

- Здесь опасно? - спросил я.

Он помедлил, кивнул:

- Для слишком уж ревностных христиан… Но вы не такой, верно?

- Ревностный, - заверил я, - но не слишком. Когда ревностный с головы до ног - это чересчур. Мне такое нельзя, я за люд и будущую поступь прогресса отвечаю.

Он сказал со вздохом:

- Но все же соберитесь, помните о своем великом предназначении… или о своих великих обязанностях, что вам ближе.

- Готов, - ответил я бодро, хотя под ложечкой противно заныло. - Человек был создан Господом ни к чему не готовым, но способным всему обучиться.

Он взглянул косо:

- Вы способны?

- Человек на все способен, - ответил я смиренно и перекрестился. - Не знаю, хорошо ли это - быть способным на все… Но верю, Господи! Я такой доверчивый…

Он приложил обе ладони к двери и некоторое время стоял с закрытыми глазами. Дверь после недолгой паузы дрогнула и отворилась вовнутрь, выказывая, что строилась еще дикарями, не знакомыми с правилами безопасности.