Однако существа из света в этом мире всего лишь посланцы воли Создателя, а чтобы реально передвинуть хотя бы песчинку, им приходилось воплощаться в реальные тела. Живая плоть не требуется, достаточно таких стихий, как воздух, огонь, вода, и вот уже ангел в телесном облике способен двигать камни и даже целые скалы, что и позволило перестраивать ужасающий ад для создания собственного комфорта.

Однако это и налагает понятные ограничения. Передвигаться со скоростью мысли уже не получится, а самое главное - такое тело смертно. Правда, сам ангел, высвободившись из него, возвращается в свой мир, откуда со временем снова сможет, если сумеет преодолеть тот ужас, который охватывает его в момент гибели тела, в котором жил.

Хотя мятежные ангелы, все это время вынашивая планы мести, все-таки сумели отыскать варианты, когда можно лишать жизни и бессмертных. Как мне кажется, и не без оснований, подсказали умельцы, купающиеся в котлах с кипящей смолой.

Я сам опробовал эту возможность, убив бессмертного, после чего, естественно, Вельзевул постарается вооружить таким оружием как можно большее число своих сторонников.

Азазель вышел из распавшегося вихря веселый, загорелый, франтоватый, дружески кивнул.

Я спросил шепотом:

- Ну ты как, что-нибудь узнал?

Он посмотрел несколько странно:

- Что с тобой? Как будто год не виделись!

- Прости, - сказал я виновато, - эти скачки туды-сюды так время сдвигают! Кажется, год прошел.

Он кивнул, лицо стало деловитым:

- Вообще-то в самом деле узнал.

- Ну, не томи!

Он понизил голос:

- Ад место не слишком-то радостное, знаешь? Особенно для ангелов. Но мятежные хоть и пали духом после поражения, но поневоле начали обустраиваться. Сперва там, где оказались. На это ушло времени… несколько столетий. Там и образовался тот ад, о котором все знают.

Я пробормотал:

- Начинаю догадываться.

- Правильно начинаешь, - заметил он. - Большинство там и обитали, но нашлись такие неспокойные, что постепенно начали по щелям и пещерам пробираться еще глубже, отыскивать намного более ужасающие места с огненными ручьями и реками, фонтанами горячей грязи, грохотом, дымом, гарью…

- Понятно, - сказал я. - Именно там новые заговорщики и свили гнездо? Я имею в виду, построили тренировочные базы?

Он кивнул:

- В самом неприступном месте. По слухам. Но пока еще не знаем, где они. Только примерно.

Он засмотрелся, как в нашу сторону мчатся, стараясь обогнать один другого, Бобик и Зайчик, оба жульничают, пытаясь помешать друг другу, и потому добежали к нам ноздря в ноздрю.

Я принял порцию уверений в любви со стороны Бобика, обнял и погладил по носу арбогастра, это начиная от ушей.

Азазель наблюдал с кривой усмешкой. Я сказал задето:

- А твой конь так может?

Он покачал головой:

- Сам знаешь, что нет. Твоих собаку и коня создавали люди.

- А люди, - сказал я с нежностью, - все делают с любовью. Ну, конечно, если это не касается других людей. Ну там брошенных щенков подбираем, пингвинов готовы от чего-то спасать.

Он смотрел с недоумением, я снова погладил подсовывающего голову Бобика, сказал с натужной бодростью: