— Нет, почтенный, если Кусима нет на свете, то Алдар еще жив. И держится в стороне от подобных затей.

— Как ты?

— Да. Думы у нас на сегодняшний день одинаковы, — уверенно произнес Арслан, имевший твердую договоренность с бурзянским старшиной Алдаром.

У Кильмека вспыхнул в глазах торжествующий огонек. Самое время подрубить сук, на котором в полном спокойствии восседает упрямый батыр.

— Знаю, что тебе можно доверять, Арслан-агай, — вкрадчиво произнес он. — Не стану скрывать: Алдар-батыр не отказался от прежних замыслов. В стороне от битвы не останется, поверь мне. Правда, метит он в ханы другого человека…

Новость поразила Арслана, но он умело спрятал тревогу, даже посмеялся.

— В одну страну двух ханов приглашаете? А не разводит это ваши с Алдаром пути?

— Да, однако, я думаю, мы поладим. Все в руках Всевышнего. А чей аргамак первым прискачет — время покажет.

— Скакать-то ты начал, — раздумчиво промолвил Арслан. — А что народ скажет?

— Уже сказал свое первое слово, — воодушевился Кильмек. — Кириловских драгунов побили, забрали у них много оружия.

— Это еще ни о чем не говорит. Летучий отряд — не весь народ.

— Придет время — и народ поднимется!

Про Кильмека-абыза люди с восхищением говорили: «Умеет словом душу всколыхнуть, даже сердце змеи ублажить может». В действенную силу своего красноречия верил и сам Кильмек. Он и сейчас не сомневался в том, что переломит сопротивление Арслана, сыграет на его тонких струнах, уговорит, заполучив очень важного союзника.

Арслан-батыр и в самом деле казался выбитым из колеи.

— Ты что же, всю Ногайскую даругу[20] решил на ноги поднять? — понизив голос, спросил он.

— Не одну, а все четыре без исключения, — самоуверенно заявил Кильмек-абыз. — По Казанскому юлу зашевелился Акай-батыр, по Сибирскому — Бепеней-мулла. Весь Исетский дистрикт поднялся. Край бурлит! Благодарение Аллаху, не одиноки мы. На помощь придут киргиз-кайсаки и каракалпаки, сарты[21] и аюкинские калмыки. Будет на кого опереться. Экспедиция Кирилова несет угрозу не только нам. В свое время Ак-батша[22] на Свияге крепость-городок возвел, а потом Казань на колени поставил. Тем же путем идет Кирилов.

— Ему-то кого на колени ставить? Киргиз-кайсаки давно в сторону России смотрят. На старой кляче далеко не уедешь. Хочешь того или не хочешь, Кирилов заглядывает вперед. Заводы будут, крепости. Новый день к нам приходит…

— И несет с собой новое зло, — подхватил Кильмек. — Народ кровью истекает, и я верю, Арслан-батыр в стороне не останется. Хотя ты из кипчакского рода, но не сенкем[23]. Это про них говорят: ливень прольется — Нугуш разольется, скандал возникает — сенкем убегает.

Арслан от души рассмеялся, видя, как все больше горячится Кильмек и ведь даже чуть не упрекнул в трусости.

— Да, сенкемам родня, только в бою спиной врагу еще не поворачивался. А в твою войну ввязываться не хочу. Вот провожу тебя да уйду на недельку борти смотреть.

— Нам не до шуток, Арслан-агай. Слышал, что ты заядлый бортник, но сейчас бери у пчел не мед, а жало, — продолжал Кильмек-абыз с прежним напором, не давая возможности свести к шутке такой важный разговор. — У супротивника силы велики, у него хорошо обученная регулярная армия. Трудно нам будет устоять, если будем жить вот так, вразброд. Помоги своему народу. Ты уважаемый батыр! Старейшины нашей земли с надеждой на тебя уповают, на твое имя…