Токсичная мать может быть холодна к ребенку, бессознательно стараясь его защитить от своей токсичности, от плохой, негативной программы, которую носит в себе как палочку Коха или мешочек с радием. Иногда холодность – это защита от проклятия, которое довлеет над матерью, от ее «психических микробов». Отправили жить к любящей бабушке – это полбеды. Может, вблизи радиоактивной мамы ребенок пострадал бы куда больше? Мало обнимали, целовали, заботились, но не нежили, не ласкали? Может, ласки пораженной бациллами родительницы обошлись бы слишком дорого?

Холодность и отстранение не так страшны, как пожирание ребенка матерью. Как разрушительный эмоциональный контакт, радиоактивные объятия, из которых не уйти живым и здоровым… Вот об этом надо серьезно подумать детям холодных матерей. Может, мать-природа или Бог уберегли вас от инфицирования негативной программой, которая передается через физические контакты и эмоции… Поцелуи радиоактивной матери опасны, объятия губительны. В холоде нет ничего хорошего, конечно. Но еще меньше хорошего в атомном реакторе, в облучении и заражении…

когда получил этот опыт. Его привели к одному древнему старику – пациенту было за девяносто. Старичок тихо спал; он слабел с каждым днем, потому что слабело его сердце. Тихо угасало. И решался вопрос об операции, которая могла бы продлить жизнь старого человека и дать его сердцу новый ресурс. Сложная операция, трудная и для врача, и для пациента.

Доктор Лаун смотрел на спящего угасающего человека и думал, что не надо лезть в организм. Происходит закономерное затухание жизни, пациент не страдает, так пусть все идет своим чередом. Тем более, старичок ничего не соображает почти, наверное. Мозговая деятельность тоже угасает. И тут к пациенту пришли посетители: красивая женщина и юноша. Доктор позвал старичка: «Просыпайтесь, сэр! К вам пришла ваша внучка и правнук пришел вас проведать!» Дама и юноша стали обнимать пациента с любовью…

Старичок медленно открыл глаза и с ехидством сказал доктору, что это не внучка с правнуком. Это его жена Мэри пришла и сынок Бобби. И доктор немедленно принял решение сделать операцию. Ведь пациенту есть ради кого жить! Его любят, и он любит своих близких. При встрече с ними он прямо ожил на глазах. Есть смысл рисковать и бороться за право человека прожить еще несколько лет. Возраст – ну и что? Собственно, никто не знает, сколько он проживет, не так ли? Но все зависит от качества жизни. И преступно отказывать в праве жить, и жить нормально, даже очень пожилому человеку.

Доктор сделал операцию. Старичок поправился. А сам доктор, знаете, все еще жив и работает. Ему девяносто восемь лет!

Никто не вправе решать, кому жить, а кому умирать. И как кому жить – тоже никто не вправе решать. И сразу говорить, мол, в таком возрасте все бесполезно, не надо. И добавлять: «А что вы хотите в таком возрасте?» – тоже не надо. Все хотят жить, не страдать и чувствовать себя хорошо. Все, независимо от возраста. И от состояния здоровья. Если есть возможность улучшить качество жизни – надо приложить усилия и его улучшить.