Да похрен, пусть хоть забудет. Лишь бы жил, а прошлое оно всегда умирает, ну его, это прошлое.

Боюсь ли я умирать? Эх, мальчик, да я готов зубами выгрызать себе спасение, только где оно?!

Там – покой, там тишина, там избавление от всех бед и болей. Но я не хочу! Хотя кто меня спрашивает? Кто спрашивает всех тех, кому сегодня придется умереть?

Закрыв глаза, я поднял лицо к солнцу. Так вот, значит, как выглядит смирение? Отрицание было в школе, гнева тоже полно тогда, когда первые анализы казались дурацкой шуткой, как это – я умру? Потом торг пополам с депрессией и годы тихой жизни по придуманным правилам. А сейчас простое печальное понимание, что я сделал все, что мог. Так ведь? Три, может, четыре часа. Хотя какое там четыре, со всей этой нервотрепкой! Ну и пусть, сколько ни есть – все мое.

Я ждал, что Илья не захочет выходить ко мне, боялся, что слишком напугал парня, но минут через десять, о чем-то пошушукавшись за дверью с Дарой, наверное, успокаивая ее, мальчишка все-таки вышел. Постоял на крыльце, смотря в мою сторону, потом спустился, подошел.

– Ты как?

Он ждал чего-то другого и растерялся.

– Нормально. Все в порядке, нормально. А вы?

– Спасибо, все так же.

Не ожидая его следующей реплики, похлопал по скамейке рядом, приглашая.

– Садись. Времени мало, надо еще решить, куда и как вам идти.

– Я не пойду.

– Не начинай, а?

– Не пойду. Лучше в деревне останусь.

Глубоко вздохнув, я, стараясь не коситься на него, выдал свои соображения:

– Тут все знают, кто ты и что умеешь. Полковник Сергеев, шеф московских мракоборцев, вам тут без пригляда жить не даст, к себе утащит, выменяет у председателя на что-нибудь полезное. А я что-то сомневаюсь, что он настолько хороший человек, чтобы вас ему оставлять. Так что или в Кватерхорс, или на море. Или на Дальний Восток, только там у меня хороших знакомых нету. Еще минут сорок есть до врат, надо решить и собраться.

Илья покивал головой, словно соглашаясь, но думал о своем.

– Михалыч, а вы в самом деле все перепробовали? Может, что-то упустили?

– Была еще мысль, что Дара сможет амулет сделать или научится прямо с человеческой плотью работать. Только уже не успеть ей научиться, а делать не из чего. Только вон камушки и остались. Не повезло.

Опустив голову, я в очередной раз пожалел, что тот светящийся шарик Шефа остался у него в руке, по ту сторону портала, ведущего неведомо куда. Что бы из такой штучки смогла сделать Дара? Кольцо Всевластья? Может, стоило опознание на Шефову задницу применить? Вдруг да узнал бы чего? Только когда мне было об этом думать…

– Камушки! Вы говорили, что ими можно увеличивать игровые характеристики? Дара сделает на восстановление магии! Она может!

Он даже вскочил со скамейки, ухитрившись взволнованно нависнуть надо мной. Даже неловко такую радость гасить.

– Сможет, раза в два. Только надо в десять.

Илья снова упал рядом, и я продолжил.

– Я же к ним, еще туда, в ее прежний дом, не просто так таскал добытое. Смотрел, что да как, прикидывал. И восстановление жизни, и увеличение хитов, и ускорение мема. Все это другое, для кого-то, может, и подмога, только на мою болезнь они никак не влияли.