Поставив машину у подъезда и убедившись, что в Гошиной квартире на четвертом этаже светится одно из окон, Игорь вошел в парадную. Осмотрелся на всякий случай по сторонам. Никто его не поджидал, и можно было спокойно подниматься наверх. Выйдя из лифта, он позвонил.

В квартире что-то брякнуло. Но к двери никто не подошел. Игорь подождал и позвонил еще раз.

«Как тогда, у Илоны», — с горечью вспомнил он.

Дверь не открывали. Игорь забарабанил кулаком:

— Гоша, открой! Это я. Игорь… Бирюков.

Чувствовалось, что в прихожей кто-то стоит и рассматривает его через глазок. Затем дверь приоткрылась. Но ровно настолько, насколько позволяла металлическая цепочка.

— Чего тебе? — спросил недовольный голос.

— Впусти, разговор есть.

— Какие у меня с тобой разговоры…

— Серьезные. Лариса умерла.

— Да ты что!.. Подожди, я сейчас!..

Дверь захлопнулась.

В квартире что-то зашлепало, опрокинулось… Стихло.

Дверь широко распахнулась. На пороге стоял Гоша. В тапках на босу ногу и в голубом халатике до колен.

Не в пример своей высокой темноволосой сестре, он был среднего роста, со светленькими, тщательно уложенными волосенками и застывшей капризной миной на изнеженном лице.

— Заходи… Не сюда. На кухню.

— Понял.

Игорь плюхнулся на табурет. Достал бутылку.

Гоша с каким-то сомнением повел плечами:

— Да я не один… У меня гости…

— Понял. Не межуйся. Зови сюда.

Гоша странно замялся, смутился, словно застигнутый врасплох… Игорь скользнул по нему взглядом:

— Ладно. Я на пару минут. Короче, в субботу кремация. Завтра, то есть. В два часа.

— Пораньше нельзя было сообщить?.. Что ж ты, буквально за несколько часов… Как обухом по голове…

— Звонил тебе всю дорогу. Никто трубку не брал… Извини, что нагрянул невпопад. — Игорь поднялся, с сожалением глядя на нераспечатанную бутылку. — Ну ладно. Я пошел…

— Стой! Подожди! Скажи хоть, что случилось! — опомнился Гоша.

— Сказал же — Лариса умерла.

— Ну что ты заладил одно и то же!.. — Гоша заходил по кухне. — Понял, что умерла. Но ведь этого мало… Ничего конкретного… Как? Отчего?.. Ты же ничего не рассказал толком…

— А что рассказывать? В понедельник, днем. Я на работе был. Пришел вечером и увидел… Вот и весь рассказ.

— А отчего хотя бы? Врачи что говорят? Она что — болела?..

Игорь стоял, засунув руки в карманы. Глядел в окно.

— А что они могут говорить?.. Я, Гоша, думал — выпьем с тобой. Обмозгуем, что и как… Как дальше жить… А ты, видишь, гостей принимаешь… Это я так, конечно, к слову…

— Что-то ты темнишь…

— Ничего я не темню. Отравилась она. Ядом. Сама!..

Гоша осел на табурет:

— Дай закурить.

— На, держи.

Игорь стоял у окна, искоса наблюдая за Гошей. Тот молча курил, тонкими пальцами нервно стряхивая пепел в консервную банку. Он сидел на табурете, забросив ногу на ногу, отчего пола голубого халата съехала, обнажив округлое розовое колено.

Кивнул на бутылку:

— Наливай, что ли…

— А как же гости?

— Хрен с ними. Перебьются…

Игорь уселся за стол и с хрустом отвернул винтовую пробку.

В полном молчании выпили по полстакана. Сидели и курили, ничего не говоря друг другу. Игорь отметил про себя, что после бешеной гонки и неприятной встречи с шурином водка оказалась как нельзя более кстати…