Совершенно случайно, каким-то боковым зрением он заметил, как над насыпью вынырнула тупорылая морда черного «джипа», и в тот же миг сверху обрушился заполонивший все окружающее пространство грохот тяжелого товарняка.

Быть может, лишь на какое-то мгновение автомобиль не успел перескочить через рельсы, полностью выдернуть свой кузов из-под удара локомотива… Быть может, какие-то пару сантиметров…

Он бешено завертелся волчком. Ткнулся бампером в проносящуюся мимо очередную платформу. Его отшвырнуло далеко в сторону. Словно футбольный мяч, посланный крутящим ударом… Переворачиваясь в воздухе, он ткнулся в тяжелый ствол гулко задрожавшего дерева и, с треском ломая ветви, рухнул на землю.

Состав замедлял ход. Сквозь металлический перестук множества колес доносились с противоположной стороны истошные вопли стрелочницы.

На месте падения «джипа» постепенно разгоралось пламя.

Игорь с трудом выкарабкался из кабины тягача. Спрыгнул на землю. И, не дожидаясь, пока сбежавшийся люд начнет искать причины аварии, пригибаясь, нырнул в густые заросли начинавшегося за железнодорожной насыпью леса…

Обнаружив в почтовом ящике повестку, Хильда несказанно удивилась. Повертела в руках этот небольшой листок бумаги, где было написано, что она приглашалась в отделение милиции к следователю такому-то для дачи свидетельских показаний. И пожала плечами.

Неужели речь идет о том пьяном мужике, застреленном ею в приступе внезапно нахлынувшей на нее слепой ярости?..

Она взяла справочник по городу, отыскала указанный номер отделения и убедилась, что, скорее всего, так оно и есть. И сквер, где она, уставшая после тряски в переполненном трамвае, сидела на скамейке, и улица, на которой через несколько минут ей встретилась эта веселая компания, — все находилось в районе, контролируемом именно этим отделением милиции.

Хильда недовольно поморщилась. Этого ей сейчас только и не хватало!..

Она села в кресло. Закурила. Задумалась.

Хорошо. Пусть даже опросили случайно оказавшихся там прохожих. Пусть даже составили фоторобот. Но почему вдруг буквально через три дня не кому другому, а именно ей, живущей от того места совершенно в другом конце города, пришла эта повестка? Мало ли на кого может оказаться похож этот сомнительной схожести рисунок, сделанный на основании случайно брошенного на нее взгляда? И притом был вечер. Темно… Все это было непонятно и вызывало тревогу. Что-то начинало ветшать в ее тщательно отлаженном за долгие годы механизме. Что-то непонятное вклинивалось в его работу.

Сначала бегство Ларисы. Потом предательство Романа. Затем этот ненавистный голос, помешавший ей увидеть Ларису и узнать, с кем конкретно и о чем она там откровенничает… И после всего этого — совершенно ненужное убийство.

Из-за тех парней с набережной можно было не беспокоиться. Там никто ничего не мог заметить. Но это… Тут она сорвалась. Дала волю своему гневу. И теперь… Неужели от такой оплошности все должно рухнуть?

Она же запросто могла тут же, на месте, затуманить пьяные головы всех этих так называемых очевидцев. Отвести им глаза. Стереть, наконец, всю информацию из их задурманенных винными парами мозгов…