Собственно говоря, к посту, который этот субъект занимал, по мнению Мазура, гораздо больше подходило бы прозаическое «Директор», но, как известно, у каждой Марфушки свои игрушки. Обстановка романтичного, затерянного в диких просторах охотничьего приюта требует, надо полагать, соответствующей терминологии. VIP-клиентам, прибывшим отдохнуть от деловой суеты, гораздо больше нравится общаться с главным егерем, нежели с директором или менеджером... Ну, в конце концов, за свои немаленькие деньги имеют право.

– Вас подождать? – спросил Мбопа.

– Да нет, я пешком дойду, – сказал Мазур. – Раскатывать на машине по этой крохотной деревушке – это, по-моему, совершенно излишняя помпа... Вы, главное, с темнотой не забудьте занять пост в моем скромном жилище.

– Конечно, сэр.

– И если нагрянет кто-то... незваный, – сказал Мазур, – то непременно постарайтесь не убивать его, а взять живым. В наших играх пленный нужен, как воздух.

– Разумеется, сэр... Всего наилучшего.

Подойдя к двери, Мазур громко постучал – и, услышав изнутри приглашение войти, без церемоний ему последовал.

И оказался в царстве экзотики. Глаза поневоле разбежались. Прямо напротив двери на стене помещалась огромная носорожья башка, взиравшая на пришельца свирепо и тупо. По обе ее стороны красовались львиные головы, белые черепа, судя по отсутствию рогов и негуманным клыкам, принадлежавшие отнюдь не травоядным, головы антилоп с разнообразнейшими рогами, то длинными и прямыми, то причудливо закрученными. В углу, на лакированной деревянной подставке, стоял крокодил нешуточных размеров. И еще много было всякого: череп буйвола, стойка с разнообразными ружьями, старыми и вполне современными, африканские мечи и пучки ассегаев на стенах, причудливые, прямо-таки марсианские резные маски из темного дерева. Большие фотографии на стенах, статуэтка слона на высокой подставке...

Хозяин, восседавший аккурат под носорожьей башкой, поднялся навстречу Мазуру, вышел из-за стола, подошел и крепко пожал руку, жизнерадостно восклицая:

– Обратите внимание: ничего ч у ж о г о! Я имею в виду, все добыто собственноручно, из этих вот ружей! Вы, значит, и будете этот загадочный русский, который станет караулить президента?

– Он самый, – сказал Мазур. – Мазур моя фамилия.

– А имя у вас есть?

– Кирилл.

– Очень приятно, – сказал хозяин экзотического кабинета. – А меня зовут Роберт, Роберт Каллем. Собственно, майор Каллем... Вы, говорят, тоже военный?

– Точнее, моряк, – сказал Мазур.

– А по званию кто будете?

– Адмирал, – сказал Мазур с некоторым смущением – как-то неловко было титуловаться этим званием перед хозяином, выше майора не прыгнувшим.

– Идите вы! Серьезно?

Выговор у него был самый что ни на есть простонародный – типичнейший кокни, лондонский коренной житель из низов, пробившийся своим горбом...

Вот именно. Выговор. Мазур, разумеется, сохранил полнейшее хладнокровие, но после первых же фраз хозяина в голове у него, как встарь, заработал нерассуждающий механизм. Тот самый, что на уровне инстинкта подмечал несообразности и вытекающую отсюда ложь...