Тюрьма охранялась очень хорошо. Караульные долго не хотели пропускать Степу, несмотря на мандат и даже приказ Чудова; и лишь поручительство Федоровича открыло перед ним ворота. Степа, еще ни разу в жизни в тюрьме не бывавший, почувствовал определенную робость, но одернул себя. Тем более здесь, наконец, он сможет повидаться с верным большевиком товарищем Чудовым.

Пров Самсонович Чудов занимал маленькую комнатушку на втором этаже административного корпуса. Он сидел за столом и листал пухлое «дело» в серой обложке. При виде вошедших он грозно поднял брови, но затем радостно хмыкнул и, чуть переваливаясь, направился к гостям.

— А! Здорово, здорово, товарищ Косухин! — прогудел он низким басом, сжимая огромной ручищей тонкую ладонь Степы. — Вовремя ты, вовремя! Здорово, товарищ Федорович, проходи, проходи!

Бог не обделил Прова Самсоновича ни голосом, ни силой. Правда, ростом вождь иркутских большевиков явно не вышел — невысокий Степа был выше Чудова не на голову, а чуть ли не на две. Впрочем, в остальном товарищ Чудов выглядел настоящим богатырем — особенно если он не стоял, а сидел за столом, подложив на сиденье с полдюжины папок с делами. Пров Самсонович, очевидно, догадывался об этом, поскольку тут же уселся на место, предложив гостям рассаживаться на скрипящих и шатающихся стульях. Впрочем, Степа не стал садиться, а остался стоять, желая доложить Прову Самсоновичу по всей форме.

Но его опередил Федорович.

— Отряд Косухина мы разместили, — заявил он, доставая из кармана кожаной куртки портсигар и неторопливо закуривая. — Но в следующий раз, товарищ Чудов, прошу предупреждать в подобных случаях. В городе напряженная обстановка, этак недалеко до паники…

— Ниче, ниче! — взмахнул ручищей Пров Самсонович. — Пущай буржуи мясами поерзают! Пущай страху наберутся! От того делу пролетарьята одна польза будет.

Федорович не стал возражать, но поморщился: было очевидно, что он не разделяет этой истинно большевистской точки зрения. Степа же, напротив, был полностью согласен с мнением Прова Самсоновича. Правда, немного смущало, что его славный отряд был принят не за авангард мировой революции, а за деклассированный разбойничий элемент. В следующий раз, наверное, следует заранее запастись транспарантом красного революционного колеру с соответствующей разъяснительной надписью.

— Мы распределим отряд товарища Косухина для несения караульной службы, — сообщил Федорович уже известное Степе и так не понравившееся ему решение. — Плохо, что город не знают… Ну ничего, разбавим нашими…

Степа чуть не задохнулся от возмущения. Его славных орлов не только отправляли куда-то ловить мешочников, но еще и «разбавляли» каким-то классово чуждым элементом! Он ожидал, что товарищ Чудов тоже возмутится, но Пров Самсонович смолчал, чем поверг Степу в явное недоумение. Между тем Федорович перекинулся с хозяином кабинета несколькими словами по поводу какого-то генерала Ярышева, после чего обещал заехать вечером и распрощался.

— Вот, видал! — буркнул Чудов после минутного молчания. — Думает, он тут хозяин! Ниче, ниче, ненадолго!