– А мне кажется, что эта Лариса Ивановна темнит, – возражал ему Бахчинян.

– «Кажется»! – передразнил его вредный Творогов. – Если кажется – перекрестись!

– Ага, а сам только что говорил про интуицию!

– Интуиция – это совсем другое дело! Интуиция – это научно установленное явление…

За таким плодотворным разговором дружные напарники добрались до Казанской улицы, где находилась квартира госпожи Соколовской и ее мужа Арсения Уколова.

Дом был элитный, при входе находился пост охраны.

Два капитана некоторое время препирались с охранником, который не хотел впускать их внутрь. Наконец тот связался со своим начальством и пропустил капитанов.

Они поднялись на третий этаж, позвонили в дверь.

За дверью послышались неуверенные шаги, лязгнул замок и раздался мужской голос:

– Ты вернулась?

Дверь открылась.

На пороге стоял Арсений Уколов.

Он был в криво застегнутом плаще, лицо его выражало испуг и растерянность.

– Вы кто? – спросил он, разглядывая капитанов. – Вы к кому? Мы ничего не покупаем!

– А мы – ничего не продаем, – в тон ему проговорил Бахчинян. – Господин Уколов?

– Да, это я…

– Что-то у вас память короткая, мы же с вами утром виделись.

– Ах да… – рассеянно вздохнул Уколов, – и правда… Голова, знаете, не на месте…

– Мы из милиции, – прервал его Творогов. – Нам нужна ваша жена.

– Ее нет… – проговорил Арсений дрожащим голосом. – Она… она ушла.

– Куда?

– Понятия не имею!

– Вы понимаете, что укрывательство обвиняемого в тяжком преступлении… – завел привычное Творогов.

– Да с какой стати мне ее покрывать! Мы… мы с ней поссорились… она ушла, хлопнув дверью…

– Давайте все же войдем в квартиру! – проговорил Бахчинян, оглядываясь по сторонам.

– Да, конечно… – Уколов посторонился, пропуская следователей в прихожую, и закрыл за ними входную дверь. – Пройдемте в гостиную, там будет удобнее разговаривать.

Войдя в гостиную, он плюхнулся в глубокое кресло. Творогов хотел было сесть на диван, но передумал и сел на стул с жесткой спинкой – так он чувствовал себя более официально, кроме того, смотрел на Уколова сверху вниз. Бахчинян последовал его примеру.

– Вам не жарко? – осведомился Бахчинян, взглянув на Арсения.

– Что? – переспросил тот и удивленно взглянул на свой плащ, как будто только сейчас его увидел. – Ах, это… я вообще-то как раз собирался уходить…

– Уходить? Куда именно? – насторожился Творогов.

– Куда угодно! – истерично выкрикнул Уколов, но тут же взял себя в руки. – Я хотел уйти отсюда, из этой квартиры, но после разговора с женой передумал.

Он встал, снял плащ и бросил его на диван.

Капитаны многозначительно переглянулись.

– И почему же вы передумали? – вкрадчиво спросил Творогов и уставился на Уколова, как кот на перепуганную мышь.

– Но… если она убийца, то и моя жизнь может быть в опасности… – пробормотал Уколов, – мне просто страшно находиться с ней в одном помещении. Я все ей сказал, а она… она ушла. И я понятия не имею, куда она делась! Вы милиция, вы и ищите! А меня оставьте в покое, я, может быть, тоже жертва!

– Это почему? – удивился мрачный, как всегда, Творогов. – Насколько я вижу, вы живы и здоровы, это ваша… гм… приятельница Болотникова мертва.