— Как знаешь, — произносит, не скрывая разочарования. — Я вмешиваться не стану, но считаю, что ты поступаешь неправильно.

— Неправильно? — от возмущения повышаю голос.

— Твой разум затмили эмоции.

— Не говори ерунды! Они туда не поступают.

Мама против моего биолога включает философа.

— Пройдет время, и ты поймешь, что скрывать от отца ребенка глупо, подло и недальновидно.

У меня от возмущения и обиды аж дух перехватывает.

— Подло? — повторяю сердито. — Если кто из нас и поступил подло, то только Тихомиров.

— Бред, — уверенно отбивает мама. — О ребенке он не знал, а то, что уехал тогда… Ссорятся, говорят друг другу гадости и даже расстаются на годы многие, моя дорогая! Это не делает человека подлым. Он же тебя не насиловал? Нет. А как бы принял твою беременность, мы не знаем. Потому что ты что? — окончательно меня растаптывает своей логикой. — Ты ему не сказала!

— Спасибо, мама! Я всегда знала, что ты умеешь поддержать!

— Дурочка ты, Полина, — журит снисходительно. — Я тебе добра желаю и пытаюсь донести очевидные вещи, а ты сразу все в штыки принимаешь. Лучше подумай, чем руководствуешься: желанием защитить сына или своей личной женской обидой? Мне не нужно говорить. Себе ответь.

— А мне не нужно думать! Я и так знаю.

— Конечно!

— Конечно!

— Почему вы ругаетесь? — тихий голос Миши заставляет нас обеих обернуться к двери. — У бабушки опять давление?

Переключаюсь, как всегда, быстро. На ходу выдыхаю скопленные эмоции и приседаю перед малышом на колени.

— Мы не ругаемся, медвежонок, — ласково глажу его по плечикам. — Просто громко обсуждаем один важный вопрос. Так бывает, когда мнения двух людей расходятся.

Миша моргает.

— Я голодный.

— Супер! Что бы ты хотел съесть?

— А что у нас есть?

— Ну… Если по-быстрому, можно сделать омлет. Как тебе такая идея?

— Бомба, — одобряет сын.

Мама снова усаживает за ноутбук и все время, что я готовлю, практически безостановочно тарабанит по клавишам. Я постепенно успокаиваюсь и даже расслабляюсь, вернувшись, наконец, к рациональному мышлению. Телефон молчит, значит, Тимур не видел документы. Не думаю, что они могут его заинтересовать, чтобы разглядывать даты и прочее. Если он присылал какого-то помощника, скорее всего, тот и занимается визами.

Покормив Мишу, принимаюсь за уборку. Между делом болтаю с ним и обещаю почитать перед сном все, что он выберет. Как вдруг наш разговор прерывает звонок. Вздрагиваю, перевожу взгляд на экран смартфона и застываю.

Сердце тотчас теряет естественный ритм и бросается исполнять по груди какие-то непонятные трюки.

— Почему ты не отвечаешь, мамочка? — сын прикладывает к разрывающемуся телефону пальчик и слегка толкает его по столешнице ближе ко мне.

Зачем Тимуру так поздно звонить? Неужели он увидел? Неужели догадался?

Если бы это спасло, я бы схватила злосчастный гаджет и выбросила его в окно. Но я ведь понимаю, что тем самым лишь оттяну неизбежное. Не отвечу, Тихомиров поднимется в квартиру.

Мазнув по экрану пальцем, прикладываю смартфон к уху.

— Алло? — выговариваю сдавленно.

— Можешь спуститься? Нам нужно поговорить.