Ведь смерть – это что-то далекое, что-то, что может случиться с кем угодно, только не со мной. Ведь Мастер сказал, что я доберусь до столицы. Каким идиотом я был!

– Шен! Пойдем, надо поговорить, – толкнул меня в плечо Байсо.

Я вслепую нашарил копье Шрама, сжал пальцы на гладком древке и поднялся. Хуа цян оказался тяжелее, чем я думал, но это странным образом внушало к нему доверие.

– Слушай, ужасно жаль, что так получилось со Шрамом, но я должен был сказать Джин Фу, – быстро шептал брат. – Не потому, что он мой учитель. Я боялся, что в следующий раз Шрам может убить тебя. Скорее всего, он смолит уже давно, год или больше, а это опасно. Опасно как для него, так и для тех, кто рядом. Шен, ты же не сердишься на меня?

Я плохо понимал, о чем говорит мальчишка. Перед глазами стояла лишь изуродованная нога Шрама, жуткая, огромная, раздувшаяся, и вспоминались слова учителя: «Для работы с копьем руки, конечно, важны, но без ног копейщик не стоит ничего. Работай ногами! Правильный упор, быстрые шаги, равновесие – вот что важно!»

– А еще мне пришлось рассказать Джин Фу про Черный район и остальное, – продолжал шептать Байсо. – Запомни: ты попал в Черный район одновременно со мной, год назад, тебя, как и меня, выкинули из-за низкого таланта после смерти родителей. А потом Мастер учил тебя рисовать печати. Шен, ты слышишь? Не нужно ему пока знать, что тебя искали. Я вообще о тебе старался поменьше говорить. Ты понял? Эх, скорей бы добраться до столицы.

Мы почти дошли до фургона торговцев, как я вдруг сообразил.

– Байсо, – я схватил его за плечо и посмотрел в его голубые глаза, – его ведь не будут лечить! Его зарежут, как лупоглаза. Я не могу… я не смогу… – в горле перехватило, и я несколько секунд не мог вымолвить ни слова.

Байсо смотрел на меня, и по его щекам стекали слезы:

– Шен, – сказал он, – ты не один. Ты не останешься больше один. И я тоже, никогда теперь. Мы же братья, ты забыл? Я твой старший брат, – его улыбка вышла слишком жалкой и неуверенной, чтобы я поверил ему, но это было лучше слез.

– Сейчас мы пойдем к лекарю, и ты отдашь ему этот кристалл, – я влил Ки в кристалл, лежащий в кармане, и отдал Байсо. – Скажешь, что берег его с самого начала. Скажешь, чтобы он вылечил Шрама. Скажешь…

Брат улыбнулся еще раз, но уже искренне:

– Придумаю, что сказать. Это же я – Байсо, не забыл? За разговоры отвечаю я.

Когда мы пришли к лекарской палатке, там собрался почти весь лагерь. В центре круга лежал Шрам, и Летящий уже заносил свой меч.

– Стой, – закричал я и рванул к нему, расталкивая окружающих. – Не надо!

– Да успокойся, – хохотнул мечник, – никто пока не убивает твоего Шрама. Нужно срезать эту дрянь с его ноги.

– Какую дрянь? – не понял я и внимательнее посмотрел на раненую ногу. Та часть, что ниже колена, была серо-бурого цвета, из нее сочилась грязная слизь и свисала соплями, не падая на землю. Толщина ноги была такой, словно ее всунули в мешок, набитый старым тряпьем.

– Я пытался спасти ногу. Сначала истыкал эту штуку копьем, но она все равно не отпускала его, поэтому я просто вырубил из нее кусок вместе с ногой. Сейчас буду срезать.