– Сложно сказать, господин. Я знаю лишь азы начертательного искусства, а здесь высшее мастерство. К тому же в свитке нет пояснений и расшифровок, лишь разрозненные мысли мастера, набросанные для удобства.

– А твой учитель? Тот, который обучал тебя печатям. Он смог бы разобраться?

– Боюсь, я не знаю границ его знаний, он показывал лишь то, что я должен был выучить. К тому же он предпочитает уединенность и не демонстрирует свои навыки ради славы и богатства.

– Жаль, – Джин Фу немного откинулся назад. – Но я так и предполагал, иначе бы такой мастер не остался бы незамеченным в вашем городе. Что ж, Юсо Шен, тогда у меня нет выбора, кроме как довериться тебе. Будешь приходить сюда по вечерам и попробуешь разобраться в записях. Я дам тебе все необходимые материалы, переведешь содержимое свитка в более удобную форму, а заодно, может быть, разберешься, как оно работает. Кстати, вы с Байсо той ночью следили за выбранными, верно? Что с ними стало?

Я покосился на коленопреклонённую девушку и ответил:

– Мне кажется, что их пожрала вот эта печать, – и указал на схему. – Она поочередно захватывала их тела, забирала Ки и потом затягивала в землю.

Юэ Сюэ вздрогнула, но промолчала.

– И что теперь будет с теми семьями, что остались без жертвы? Эта защита действует только против неразумных? Что было бы, если б я приказал убить кого-то из местных?

– Я не могу ответить на эти вопросы, господин.

– Сюэ, – резко сказал Джин Фу, – у вас в деревне бывали убийства?

– Нет, господин! – тихо ответила девушка. – Сколько себя помню, не было.

– Это нам ничего не дает, – торговец задумчиво потер бритую макушку. – Может, они изначально весьма миролюбивы, может, им хватает обычных жертвоприношений, а может, убийства скрываются от обывателей. Тот Сяо Яо – весьма хитроумный человек.

Я набрался храбрости и спросил торговца:

– А что будет теперь с Юэ Сюэ?

– С ней? – небрежно сказал Джин Фу. – С ней все будет хорошо.

– Прошу прощения, что вмешиваюсь не в свое дело, но зачем вы с ней так сурово разговаривали? Вы же с самого начала знали, что возьмете ее с собой.

Торговец улыбнулся, посмотрел на Байсо, слушает ли тот, и сказал:

– Этот мир суров. Каждый день ты сражаешься за свою жизнь, доказываешь право на существование, какие-то битвы ты выигрываешь, какие-то – заканчиваешь на равных. Но стоит лишь раз проиграть…

– Но она всего лишь девочка! Как она могла сражаться с вами на равных?

– Скажи, когда напали древолазы, ты пытался им объяснить, что еще молод? Что это твой первый караван? Что ты еще не умеешь сражаться? Нет. – Джин Фу наклонился ко мне и доверительно сказал: – Знаешь, почему ты мне понравился во время отбора? Потому что ты не выпрашивал себе дополнительных условий, не выпячивал свой возраст, а честно, сжав зубы, проходил через все этапы. И Байсо тоже не думал о том, что он слишком мал для проведения торгов. Вы взяли все, что имеете, и отправились в бой, не рассчитывая на жалость со стороны более опытных соперников.

А она… Она привыкла получать все просто так. Если бы я согласился взять ее с собой, например, за этот свиток, то уже через час она потребовала бы себе отдельную повозку, богатый наряд и личного слугу. Она вышла на арену, не имея особых навыков, рассчитывая на то, что противник сдастся ей лишь потому, что она молода и симпатична. И проиграла.