— Заткнитесь, вы — идиоты!— закричала она, повернувшись к дому. Но никто не обратил на это внимания.

— О-го, мамочка вышла на военную тропу. Я смываюсь отсюда,— сказал Флетчер.

— И я тоже,— поддержал Генри.

— Давайте-ка проверим новые камеры, установленные на воротах,— предложил Фрэнк.

— Прекрасная идея.

Двое мужчин и Флетчер моментально исчезли, как напроказившие мальчишки под суровым взглядом старого, сварливого учителя.

Вся резиденция и весь дом кишели рабочими. Шум не умолкал ни на минуту. Где-то гудела бетономешалка, и этот заунывный, монотонный звук действовал на нервы. Время от времени техники, устанавливавшие сигнализацию, проверяли результаты своей работы, и тогда вой сирен обычно наполнял тихий сад.

В раздражении Рэчел надела наушники своего плейера, прибавила звук и улеглась обратно в шезлонг. В наушниках зазвучал ее собственный голос, но даже новая песня не могла отвлечь ее от воплей сирены, скрежета дрели, грохота отбойных молотков.

Она сорвала наушники и со злостью уставилась на свой дом, словно он был виноват во всей этой какофонии.

— Ну, все!— прорычала она и вскочила на ноги.— С меня хватит!

Она намеревалась пойти в дом, запереться в своей спальне, включить на полную мощность стерео-систему и кондиционер и забыть об этом безумном нашествии на ее мирную, тихую обитель.

Проходя через внутренний дворик, она увидела Ники.

— Позвони в "Чарли",— распорядилась она,— и скажи Арлен, что завтра на завтраке нас будет шестеро, а не как обычно.

Ресторан "Чарли" располагался на набережной, там Рэчел была постоянной и любимой посетительницей. Она знала всех официантов по именам, и они обожали ее за это.

Ники скривилась:

— Гм, ты знаешь, Рэчел, Фармер считает, что не следует ехать завтра в "Чарли".

Рэчел помрачнела.

— Да-а? Ну, что ж, посмотрим. Позвони Девейну, пусть он придет сюда. Немедленно!

— Хорошо, Рэчел. Я сейчас же свяжусь с ним.

Рэчел пулей влетела в дом, пронеслась на второй этаж и распахнула двери спальни, снимая на ходу купальник.

Она остановилась посреди комнаты — нагишом — и уставилась, вытаращив глаза, на пожилого слесаря, который прикручивал новые запоры на окна в спальне. Он в страхе открыл рот и не мигая смотрел на нее.

Злость переполняла ее, как кипящая вода в паровом котле, и была готова выплеснуться наружу. Она прижала купальник к груди, пытаясь прикрыть себя маленьким лоскутком тонкого материала. Это было последней каплей!

— Вы… Ты! Убирайся! Немедленно!— завопила она. На этот раз ее голос разнесся по всему дому, перекрывая грохот и вой.

Перепуганный слесарь уронил свои инструменты и попятился к выходу. Он двигался с опаской, словно Рэчел была диким, разъяренным зверем и при любом движении могла наброситься на него и вцепиться зубами и когтями.

— Убирайся! Вон отсюда!

— Да-да, конечно,— пробормотал он. Несмотря на чудовищную ситуацию, в которой он оказался, слесарь все же с удовольствием пробежал глазами по ее стройному, гибкому телу, пытаясь запечатлеть каждую деталь и изгиб.

— Я сказала "вон"!

— Да, мадам, конечно. Я ухожу.

— И забери свои инструменты!