?».

— Ну ладно. А что насчет выкупа с князя Всеволода мыслишь? — вернул Мишку к суровой прозе жизни Арсений. — И с княгини с детишками?

— А вот тут не знаю, — честно признался Мишка — причем не знаю сразу три вещи.

— Глядите-ка, сам признается, что чего-то не знает! — обрадовался неизвестно чему-то Фаддей. — Так, глядишь, и…

Чума прервался на полуслове, вернее его прервали сразу трое: Дормидонт — толчком в бок, Савелий — невразумительным бурчанием, Арсений — останавливающим жестом.

«О как, сэр! Не дают вас перебивать, да еще одновременно втроем, не сговариваясь! Весьма показательно… весьма, не находите?»

— Да… три вещи. Первая: возможно ли нам вообще брать выкуп с князя? Кто мы такие в глазах князей? Егор — всего лишь десятник, да и не княжеской дружины, а воеводской, а я так и вообще — сопляк, никто, и звать никак. Конечно, какая-то награда за освобождение княгини с детьми нам положена, но держать в плену зятя Великого князя и требовать с него выкуп… не много ли на себя берем?

— Удачу п-п-п…

— Это ты про то, что нам Треска толковал? — помог боярич Заике. — Мол, я у князя удачу перенял? Так это, дядька Дормидонт, для язычников, а для христиан… — Мишка запнулся потому, что чуть не ляпнул «князь — помазанник божий», но вовремя вспомнил, что не знает, применялся в отношении князей акт помазания на княжение или нет — … а для христиан нет власти, аще не от Бога! Это что же выходит, что я у князя часть власти оттягал? Да за такое… не сносить головы нам всем!

Ратники быстро обменялись взглядами и… никто ничего не сказал — похоже, мишкин аргумент оказался для них совершенно неожиданным и очень серьезным. Опыта, хотя бы единичного, они тоже не имели— какие бы деяния за Ратнинской сотней в прошлом не числились, князей ей пленять не доводилось еще ни разу.

— Теперь второе, — не дождавшись комментариев, продолжил Мишка — если брать, то сколько? Сколько вообще с князя запросить можно? Нет, я понимаю, что много, гораздо больше, чем с боярина, но сколько точно? И как с ним торговаться?

— Так ты, говорят, торговаться мастер, — оживился задумавшийся было Фаддей. — В Турове, сказывают, купца чуть без штанов не оставил.

«Ну, да! Муж Варвары — первой ратнинской сплетницы. Знает даже то, чего не было и, что примечательно, в мельчайших подробностях».

— Так это купец! С ним торговаться любому пристало, а тут князь! К тому же купец тот родич мой, разошлись, в конце концов, полюбовно. Ты себе можешь вообразить, как с князем полюбовно разойтись?

Фаддей вылупился на Мишку так, словно у того внезапно выросли рога или перья: представить себе подобных отношений с князем он явно не мог.

— Ну, и третье: а с кого брать-то собираемся? Не с князя ли Вячеслава Владимировича Туровского? — окончательно огорошил Мишка собеседников.

— Это как? — озвучил общее недоумение Арсений.

— Да вот так! Выкуп князь будет собирать с земли, которой владеет. Но владеет-то Всеволод Давыдович частью земель Туровского княжества! Он же не удельный князь, а подручный. Выходит, мы с Туровских земель выкуп брать собираемся! Это как? Правильно? И как на это князь Туровский посмотрит?