— Да-а, повезло тебе, отрок, с учителем, царство ему небесное… — Варвара перекрестилась, задумалась о чем-то своем, а потом спросила уже о другом: — А скажи мне, боярич Михаил, какое ты сам для себя будущее ищешь? Чего достичь желаешь?

«Вот это вопросик! Блин, в космонавты хочу! И правды не скажешь — не поймет, и врать, что предел мечтаний — стать, как дед боярином и воеводой, нельзя, из образа выпадете.

Про орден Православный помянуть, что ли? Дернул меня тогда черт за язык! А ведь бабуля наверняка с Илларионом знакома. Не факт, что они о вас беседы вели, тем более про орден рассуждали — не бабское это дело, но кто их знает? И расхождений в показаниях допускать нельзя. Риск, конечно, но вы и так уже высунулись — дальше некуда, так что идите теперь до конца — поздно дурачком прикидываться. Ну, держись, бабуля!»

— Желаю не посрамить род свой и не подвести доверившихся мне людей, нести и прославлять веру Христианскую! — почти продекламировал Мишка и, резко сбавив патетический тон, которым это было произнесено, совершенно будничным голосом сообщил: — А конечную цель для себя устанавливать почитаю неверным, ибо это есть самонадеянность и неверие в предназначение Божье, которое Он сам определяет всем детям своим и про которое ведать может только Он сам.

Варвара с удивлением воззрилась на него, да и Ольга с Агафьей от настоятельницы не отстали.

— Ну-ка, ну-ка? — чувствовалось, что его слова попали в цель. — Что ты хочешь сказать, отрок? Ты так самонадеян, что считаешь СЕБЯ избранником Божьим? — теперь тон Варвары студил сильнее ноябрьского ветра за окном. — Ты СМЕЕШЬ так считать?

«Все ты поняла! Просто обалдела от того, что речи эти от пацана слышишь. О таком, наверное, и князья не все задумываются. Потому и давит бабка — сбить пытается. Ну, так я ей не пацан, пойманный на краже велосипеда, а она не участковый, который ему до кучи и угон «Волги» у местного генерала КГБ шьет».

— Нет, матушка, — Мишка твердо взглянул в глаза настоятельницы. — ТАКОГО и в мыслях не допускаю. Но считаю, что Господь наш в своей неизмеримой мудрости для каждой твари своей сам обозначил пределы и предназначение, только Ему ведомое. И только Он знает конечную цель всего сущего. И мне, как рабу его, с моим несовершенным разумом устанавливать пределы для себя — грех и самонадеянность. Я могу только, полагаясь во всем на Его мудрость, постоянно стремиться вперед и делать все, от меня зависимое, чтобы тех пределов когда-нибудь достигнуть. Если же я сам ограничу их для себя, то, добившись желаемого, и цели, и стремлений лишусь. Потому всякая цель, которую возможно достигнуть при жизни одного человека, есть цель неверная и пагубная.

Мишка закончил говорить и почувствовал, как в келье воцарилась неестественная тишина.

«Все, сэр, теперь точка невозврата пройдена окончательно. Или бабушка Варвара и впрямь на вас сделала свою ставку, или вы покойник. Похоже, не только вы с «черным ящиком» работать умеете, хотя тут такого термина и не слыхали. Игра-то явно не в одни ворота идет: не только вы их изучаете, вас тоже прощупывают на предмет реакций, потому как вы для них — сущая terra incognita, особенно в свете последних деклараций.