– Ладно. – Макс с сожалением посмотрел на сигарету, полез за второй, но так ее и не прикурил. – Когда я пришел в клуб, ты танцевал с какой-то девицей. Я направился к тебе. Увидев меня, ты подошел, начал что-то говорить о втором этаже, а потом сцапал меня за филейные места и начал так отчебучивать, что, боюсь, после такого танца местные доярки на нас больше и не посмотрят. А потом еще и целоваться полез. Ты уж извини за оплеуху, но это был перебор! – Давясь смехом, Макс посмотрел на мрачную физиономию друга и тоже стал серьезным. – Федь, Федька! Что с тобой, а?

– Да хрен бы знал! – Федор сделал еще одну затяжку и щелчком откинул сигарету в темноту. – Понимаешь, вместо тебя мне привиделась Лена. Ну, к которой мы ходили… Я попросил ее, чтобы завтра она провела нас в левое крыло. И она согласилась. Потом мы потанцевали, ну и… потом случился ты. Макс, только честно! Реально, как ты говоришь, все это время вместо Ленки был ты?

– Мамой клянусь! – Он выпучил глаза в доказательство своих слов и хлопнул друга по плечу. – Не переживай. Может, на тебя так местный воздух действует? Вчера ты тоже гнал будь здоров, но вчера мы напробовались местной самогонки с пивом. Сегодня ты же ничего не пил?

Федя искренне помотал головой:

– Абсолютно!

– Угу. И у местных ничего не ел.

– Ну, ты же со мной был.

– Не всегда!

– Не ел!

– Цветочки не нюхал?

– Нет.

– Мухоморы не употреблял?

– Что, совсем уже?

– Да ладно ты, не злись! – Макс хлопнул друга по спине и спустился вслед за ним по лестнице. – Слушай, пойдем домой? Точнее, в монастырь… Раз уж все равно доярки в нас разочаровались?

Крик они услышали внезапно. Вот еще только что играла музыка и раздавался смех, но стоило им свернуть на другую улицу, как их обступила тишина. И этот крик точно нож вонзился в сердце. Федор понял, что уже не идет, а бежит туда, откуда доносились звуки борьбы, и женский голосок что-то неразборчиво бормотал и снова срывался в крик.

Белое пятно он увидел издалека. Подбежав ближе, понял, что это не пятно, а девушка в белом платье, а вот двое, нависших над ней, явно портили пасторальную картину и были здесь не к месту.

Цапнув одного за шиворот, Федор с разворота врезал ему в скулу, оттолкнул и развернулся ко второму. Но тот уже сцепился с Максом, они катались по траве, дубася друг друга и рыча как голодные волки. О том, что побитый им бандюган окажется не из робкого десятка и захочет мести, Федя как-то не подумал, за что и схлопотал кулаком в челюсть. Ярость поднялась тяжелой волной, отключая разум. Кулаки без устали принялись молотить неведомого врага. Кажется, ему тоже порядком досталось, но он этого даже не почувствовал.

Откуда-то из очень далекого прошлого пришли слова: «Есть семья, а есть враги. И враг должен быть уничтожен, если не хочешь, чтобы уничтожили тебя и все то, что ты любишь…»

А потом все исчезло. Куда делись те, с кем он дрался, Федор не знал. Да ему это было безразлично. Рядом чертыхнулся Макс. Хорошо! Значит, жив. Значит, все хорошо! Они победили…

Где-то внизу, под ногами, послышался всхлип, шорох.

Федор упал на колени и, раздвигая траву, пополз вперед, пытаясь разглядеть хоть что-то в чернильной ночи. Светлое платьице появилось внезапно. Дернулось, прячась в траву, но было остановлено Федором. Сжав брыкающееся девичье тело, он подмял его под себя и, путаясь пальцами в волосах, зашептал незнакомке на ухо.