— Мама, что с Ксюшей плохо?

— Все! Умываться — ни в какую, это — ладно. Сама даже трусы надеть не хочет — наряжай ее. Тоже ладно, пусть. Но Ксюша ни кашу, ни творожок есть не хочет. Подавай ей чипсы, кока-колу и эти… ганбергуры.

— Гамбургеры, — машинально поправила Инна, поразившись тому, что ребенок пробовал пищу, абсолютно для него запрещенную. — Мамочка, если Ксюша поголодает до вечера, ничего с ней не случится.

— Но девочка все время канючит, просится к Люсе.

— К маме?

— Нет, кажется, к няне. Или черт их разберет. Инна! Такой ребенок! Никогда не ожидала. У меня уже давление сто шестьдесят на сто.

— Мама! Слушай меня внимательно! Первое — выпей лекарство. Второе — поставь Ксюше мультфильмы, пусть сидит и смотрит.

Телевизор — средство антипедагогическое, но совершенно беспроигрышное.

— Уже включила, — призналась Анна Петровна. — В Ксюшином багаже этих мультиков прорва. Да какие жуткие! Нечеловеческие твари по экрану пляшут, не то жабы, не то…

— Мамочка, у меня урок начинается. Итак, повторяю: выпей лекарство и смотри, чтобы девочка не поранилась, об остальном не беспокойся. Целую. Через пару часов я дома.

Инна предположить не могла, что пятилетняя девчушка может вымотать силы и нервы до предела. Каприз на капризе и капризом погоняет. Ксюша сама не знает, чего хочет, ноет, плачет, на Ванечку кричит: «Чтобы я его не видела!» — буржуйская дочь отгоняет сына дворни. Хороши привычки!

Ксюша, ангелочек с золотистыми кудрями, довела Инну до белого каления. На Ксюшу не действовали никакие из известных способов воздействия на детскую психику — от игр в королевский замок до угроз «пальчики почернеют, если кашу не будешь есть». Внимание Бориного ребенка удерживалось не более пяти минут — на чтении книжки, на мультике, на игре в пиратов, в принцесс, в зверинец (не передались отцовские гены).

С большим трудом втолкнув в Ксюшу творожный пудинг, Инна получила корчащуюся на диване страдалицу:

— У меня животик болит! Ой, болит!

Известное дело, в книгах о детской психологии много раз описанное: эмоциональные переживания ребенок переносит на физическую немощь — способ поддержания заботы о своей персоне. То же самое происходит со взрослыми при так называемых психомоторных недугах: у человека сердце болит не потому что износилось, а потому что внимания к его личности не хватает. Хотя надо признать, что болит ощутимо.

— Животик часто у девочек бунтует, — присела на диванчик Инна, изо всех сил сохраняя спокойствие и поддерживая благодушный тон. — Потому что творожок, который ты съела, встретился с желудочным соком…

Ваня, обвешанный «оружием» и отчаянно ревнующий, крутился рядом.

Инна вспомнила, как Ваня однажды гостил у двоюродной бабушки. Вернулся и первое время прихрамывал, твердил, картавя: «Все болит. Ноги болят, луки болят, селце болит — усе болит, сколей бы помелеть». Это он вслед за бабушкой повторял, которая «скорей бы помереть» твердила последние двадцать лет.

Следующий день был выходным и прошел под знаком постоянной борьбы с Ксюшиными капризами. К вечеру выдохлись не только Инна с Анной Петровной, но и сама Ксюша. Вялая девочка лежала на диване и только тихо скулила, что болит животик. Тут, наконец, до Инны дошло, что с животиком могут быть настоящие проблемы. Вдруг аппендицит?