Я все-таки шагаю к ступеням, зажимая тряпку в ладони сильнее, и замечаю, что Дикий идет вслед за мной. Он тоже поднимается наверх.

— Начни снизу, — он указывает на серебряный круглый подиум, к которому привинчен шест. — Ты же умеешь наклоняться как надо?

Он снова усмехается и кладет ладонь на ширинку. Поглаживает член через брюки и смотрит на меня так, словно заказал меня на приват. Мне начинает казаться, что он выпил, или просто давно ждал, когда я снова появляюсь в зале и успел напридумывать столько грязных картинок с моим участием, что уже несколько раз поимел меня в своей голове.

Он часто приходил на мои выступления. Дрочил на меня.

Я должна была привыкнуть, но я всегда боялась его больше остальных. Я жду беду, когда вижу его, потому что откуда-то знаю, что он может перейти черту.

— Давай, Катя, — Дикий указывает подбородком на шест. — Делай то, для чего тебя здесь держат.

Я отворачиваюсь от него и пытаюсь вообще забыть, что он рядом. Пусть смотрит, он всегда смотрел на меня, ничего нового. Он просто-напросто отыгрывается на мне, потому что я не захлопала в ладоши от радости, когда он предложил забрать меня к себе. Я считай отказала ему, так что теперь его насмешки станут только изощреннее.

Я рада, что на мне спортивный костюм, хотя он натягивается на моем теле, когда приходится наклоняться. Я абстрагируюсь и мысленно напеваю попсовую песенку, чтобы не слышать спертое дыхание Дикого. Просто делаю свое дело, протираю подиум и шест, и плевать, что моя попка подставлена под жадный мужской взгляд.

Плевать, где сейчас ручищи Дикого и какие низкие фантазии в его голове.

— Еще не передумала? — бросает он и делает новую затяжку.

— О чем?

— Я возьму тебя после Армана, после других на хер.

Дикий обходит меня сбоку и останавливается, наши глаза встречаются и мне становится не по себе от липкости его взгляда.

— Не прогадай, Катя, — он ухмыляется и выпускает облако дыма в мою сторону. — Арману скоро наскучит тебя долбить и он тебя другому отдаст, или после пьянки с пацанами поделится… Пойдешь по рукам, и тогда сильно пожалеешь, что не захотела ко мне. А я уже не возьму тебя, побрезгую после толпы.

Я открываю рот, чтобы ответить, но Дикий поднимает руку, чтобы я заткнулась.

— Потом плакать же будешь. В ногах у меня ползать и умолять, сама мои пальцы к себе под трусы засовывать начнешь, — он говорит с ужасной уверенностью. — Тебе, дура, защита нужна, тебя же порвут, когда Арман наиграется с тобой.

Пока натираю зеркальную поверхность столика до блеска, думаю о том, что сказал Дикий. День прошел, а я не могу выбросить его слова из головы. Мне действительно нужна защита. Как бы там ни было, а в условиях, когда меня хочет получить добрая половина мужиков клуба, стоит задуматься о том, что будет завтра.

А ведь еще месяц назад у меня была совсем другая судьба. Работала себе, жила, старалась построить отношения, которые все никак не клеились, платила за квартиру и переживала за сестру. Я и сейчас переживаю, потому что не знаю ни где она, ни что с ней.

— Поторапливайся, — кричит моя надзирательница. — Трешь на одном месте.