Вот ведь черт! Неизвестная субстанция слилась в одну большую клейкую лужу, каждый мой шаг давался с трудом, а ботинки тащили за собой тягучую слизь. Я подошел к месту, где погиб Калунчк, и замер. Болотная жижа была покрыта толстой пленкой, в которую превратились выпавшие осадки. Казалось, в округе не было ни единого места, свободного от застывающего клейстера. То тут, то там на поверхности вспучивались пузыри - это подводные обитатели бились головами о пленку, пытаясь прорвать ее. Я видел как жизненные полоски змей и каких-то кистеперых рыб уменьшались на глазах, фауна умирала, задыхаясь под этой жуткой мембраной, а потом все внезапно кончилось и затихло. Вновь пошел дождь, на который я, оторопев от страшного зрелища, сперва даже не обратил внимание. Опомнившись, я бросился под спасительное железо, но внезапно обнаружил, что это уже не клейстер. С неба теперь капала самая обычная вода, поначалу скапливающаяся на застывшей, теперь уж не прозрачной, а мутно-белесой пленке, а затем начавшая постепенно разъедать последнюю.

С легкими хлопками убийственное покрывало лопалось в разных местах, скручиваясь и скукоживаясь, разваливаясь на хлопья. Я сделал шаг назад и чуть не упал, поскользнувшись на разъеденном клейстере. Словно сама планета по-змеиному меняла кожу - так выглядело освобождение поверхности земли и болота от застывшего клейстера. Как только болото полностью очистилось, наверх тут же всплыли многочисленные трупы задохнувшихся существ. Вся округа моментально превратилась в гигантское кладбище, от одного только вида которого к горлу подкатывала тошнота.

Поддавшись какому-то порыву, я вытащил бластер и принялся стрелять по мертвым змеям и рыбам. При каждом попадании тела их взрывались, разлетаясь липкими брызгами, и постепенно болото стало напоминать свалку пищевых отбросов. Только тогда я наконец-то опомнился, поняв, что вода здесь стоячая, и очистить болото от трупов мне не удастся. Неужели я начинаю сходить с ума?

В это время с жутким криком возродился Калунчк. Интересно, в чем дело? Неужели он по-прежнему чувствует боль, даже спустя три часа, проведенные в реальности?

- Ааааааааа! - вопил он, оглашая окрестности. - Вуа-а-ааааааа!

Я подскочил к габунусу, но тот уже перестал кричать и с отсутствующим взглядом тяжело опустился на колени.

- Кал? - я положил руку ему на плечо и слегка потряс.

Свин поднял на меня мутные раскрасневшиеся глаза и вздохнул с облегчением, узнав своего знакомого.

- Кал, все в порядке, ты возродился, - попытался я его подбодрить. - Это игра.

- Пусть это и игра, Александр, - еле ворочая языком, бесцветным голосом протянул Калунчк, - но слишком реальная.

- Что случилось? - нахмурился я. - Что ты почувствовал?

Я понимал, что свину, возможно, неприятно будет об этом говорить, но его рассказ был весьма важен для понимания происходящего.

- Боль, - вполне ожидаемо ответил Калунчк. - Ее невозможно описать. Если я скажу, например, что прямо на тебе поджигают бензин и при этом рвут ногти, то это будет лишь сотая часть от тех ощущений, что я испытывал.