— Она в милости у королевы, но, как и мама, тоскует по северу и горит желанием снова оказаться в Оттерли. Дедушка ее молодого человека был двоюродным братом нашей бабушки Болтон, урожденной Невилл. Так что, вполне возможно, их свадьба не за горами. Тебе следует поговорить с Бэнон.

— Обязательно, — пообещал Томас. Филиппа остановилась и поцеловала его в щеку.

— Я должна бежать, — прошептала она, прежде чем поспешить в зал.

Томас вдруг почувствовал, что очень устал, словно весь груз его сорока девяти лет тяжестью лег на его плечи. Он глубоко вздохнул. Странно, но придворная жизнь больше его не привлекает! Хотелось очутиться в Оттерли, перед теплым камином, в уюте и покое, когда за окнами бушует зима. И хотя он обязан устроить будущее Филиппы и Бэнон, куда больше его интересовало совместное с Розамундой предприятие. Как он сможет присматривать за торговлей, находясь в Лондоне? А Розамунда в Клевенз-Карне ожидает рождения ребенка, и скорее всего ей сейчас ни до чего нет дела.

— Лорд Кембридж! — приветствовал Уильям Смайт, появляясь из темных глубин галереи. Как и всегда, он был скромно одет в доходящую до середины бедер куртку из черного бархата, как заметил Томас, немного поношенную и довольно пыльную.

— Ах, это вы, мастер Смайт!

— Не хотел тревожить вас, пока вы беседовали с вашей родственницей, милорд, — улыбнулся Смайт.

«А он хорош собой», — внезапно подумал Томас Болтон, улыбаясь в ответ.

— Весьма учтиво с вашей стороны, — ответил он.

— Я все думал над нашим последним разговором, милорд. Возможно, я не так понял вашу милость, но вы намекнули, что я смогу немало выиграть от перемены места.

— Но вам придется жить на севере, — напомнил лорд Кембридж. — И время от времени я буду посылать вас в поездки. Наша торговля тканями с каждым годом все расширяется и становится более прибыльной. Мы с кузиной больше не можем обойтись без посторонней помощи, но для этого нам требуется человек, разбирающийся в торговле и финансах. Вы будете жить в Оттерли. Сначала в моем доме, а потом, если решите остаться на службе, я позабочусь о том, чтобы у вас был собственный коттедж в деревне. Каждый год в День святого Михаила будете получать пятьдесят золотых гиней, а на церковном кладбище вам отведут место.

Обычно бесстрастное лицо Уильяма сейчас светилось нескрываемым изумлением.

— Милорд! Это крайне щедрое предложение! На такое я и надеяться не смел.

— Но вы должны хорошенько поразмыслить, — посоветовал лорд Кембридж. — Служить королю — большая честь. А что скажут ваши родные?

— У меня никого не осталось, милорд. И здесь я один из многих, без всяких надежд на повышение. Я знаю, чего стою. Умный человек, без малейшего шанса показать свои таланты. Только вы сумели их разглядеть и предложили мне перспективное место.

Куда делось его былое высокомерие?! Перед Томасом стоял совершенно другой человек.

— Поверьте, я без всяких колебаний принимаю должность, если, разумеется, ваша милость готовы взять меня на службу. Заверяю, что буду трудиться усердно и честно.

Он вдруг опустился на колени и, схватив руку Томаса, поцеловал.