Мастер согласно кивнул:

— Хорошо, мы пойдем с вами.

Даже французам было известно о великом кардинале, который, как говорили многие, был истинным правителем Англии и англичан. Поэтому мастер грубо схватил племянника за шиворот.

— Ну-ка, Жан, шевели ногами, да попробуй только соврать, дерьмо несчастное!

Граф повел их с поля, где уже все было готово к фейерверкам, в лагерь англичан, к шатру кардинала. Страж, узнавший его, пропустил всех троих без возражений. Кардинал, уже успевший отслужить мессу, вернулся в шатер и сейчас допрашивал неудачливых заговорщиков. Те, стоя на коленях, умоляюще взирали на всемогущего служителя Божьего.

— Это он! — завопил мальчик, не дожидаясь расспросов. — Тот священник, кто заплатил мне серебряную монетку, чтобы я зажег «Саламандру» раньше времени!

Кардинал знаком велел им подойти.

— Объяснитесь, Уиттон, — коротко бросил он.

— Помните, как Филиппа сказала, что сигналом к убийству станет королевская «Саламандра»? Этот парнишка — подмастерье у человека, которому предстояло сегодня поджигать фейерверки. Ему заплатили серебряную монетку, чтобы запалить «Саламандру», когда солнце окажется в зените. Фейерверки, разумеется, никто не собирался пускать раньше вечера. Эта самая «Саламандра» и должна была стать знаком. Мальчик ничего не ведал, ваша светлость. Священник уверил его, что королева захотела подшутить над сыном.

— И ты видишь этого священника перед собой, мальчик? — осведомился кардинал.

— Да, ваша светлость. Вон там, на коленях перед вами. Мальчик ткнул пальцем в преступника. Кардинал кивнул:

— Спасибо, парень. На колени, вы оба, и я дам вам свое благословение.

Благословив дядю и племянника, он, к удивлению графа, сунул руку в карман и вынул две монеты. Та, что побольше, перешла к мастеру, поменьше — к мальчику.

Заметив блеск серебра, граф едва сдержал улыбку. Должно быть, эти сведения много значили для кардинала, известного своей прижимистостью.

— Ты, — велел Вулзи мастеру, — возвращайся к своим фейерверкам, да чтобы все восхищались твоей работой. Мальчишку я пришлю к вечеру. Пока пусть остается здесь. Ему придется рассказать всю историю еще одному человеку.

После ухода мастера кардинал обратился к одному из слуг:

— Немедленно вели приготовить мои носилки! Я сам нанесу визит королеве-матери, и посмотрим, что она скажет насчет этого заговора!

Устремив взгляд на графа, он благосклонно кивнул:

— Прекрасная работа, Криспин, впрочем, как обычно. Я не зря на вас надеялся. А теперь найдите свою жену и постарайтесь насладиться последней частью спектакля. Очередной бесконечный банкет с чересчур жирной едой, фейерверками, после чего мы можем возвращаться в наше чудесное английское лето. Там погода куда приятнее, при условии, конечно, что дожди не будут длиться неделями. Правда, любые дожди все же лучше этой непереносимой жары и пыли. Идите!

Он махнул рукой, унизанной кольцами. Криспин учтиво поклонился кардиналу.

— Спасибо, ваша светлость. Я рад быть снова вам полезным, но, по правде говоря, все почести должны принадлежать моей жене. Если бы она не подслушала заговорщиков, их коварный план наверняка бы удался.