Я думаю, писатель был ближе к истине, чем член «Рабочей партии» Кэрол, дочка фермеров-протестантов, ибо он исходил из действительного положения вещей, а она из партийной программы и веяния времени, согласно которому — независимости и самоопределения достойны все народы и национальные группы, будь их всего ничего, полтора человека.

Я не высказал тогда своего затаенного мнения, что не разделяться следует национальностям, а соединяться, но только не на базе государства, где кучка национальной провинциальной интеллигенции опять будет строить из себя великих правителей, насаждая в мире новые отсталость и варварство, нет. Что нужно тотально смешаться всем национальностям, отказаться от национальных предрассудков — «крови» и тому подобной чепухи, во имя единения мира, даже во имя того, чтобы прекратились национальные войны, даже ради одного этого стоит смешаться. Смешаться биологически, сознавая опасность национальностей. Евреи и арабы, армяне и турки — хватит всего этого — нужно остановиться, наконец.

Я думаю, для этих идей ни Кэрол, ни писатель не были готовы — слишком круто. Поэтому я промолчал, и только сказал, что вот как же быть со мной, — у меня отец украинец, мать — русская, что ж делать, а? В какое государство мне переселиться — в украинское, в русское? Кому сочувствовать, за кого быть? К тому же я одинаково хорошо знаю оба языка, и воспитан на русской культуре.

Они не знали, что сказать. — Нужна независимость! — сказала убежденная Кэрол. — Окэй! — хорошо, пусть будет независимость. Но легче ли будет украинскому Лимонову в украинском государстве? Вот я жил в русском — русский писатель, а что я имел? За десять лет ни одного опубликованного произведения. Вопрос состоит не в том, чтобы добиться для всех национальностей независимости, а в другом — как перестроить основы жизни человеческой, чтобы хотя бы избавить мир от войн, чтоб от имущественного неравенства избавить, чтобы от всеобщего убийства жизни работой избавить, чтоб мир любви научить, а не злобе и ненависти, к чему ведет национальное выделение неизбежно.

Я всего этого не сказал. Подумают — сумасшедший. Как это «мир от работы избавить?» Даже для левого я был сумасшедший. Лучше промолчать, а то с первого знакомства отвернется левая девушка, не станет общаться. А мне общение ой как нужно было.

Мы ели яичницу и котлеты, пили вино и допивали водку, разговор с украинского самоопределения перешел на ебаную надоевшую Эдичке статью его «Разочарование». Эдичка написал и напечатал в задрипанной эмигрантской газетке до хуя статей. Но заметили именно эту, потому что я впервые в ней написал, что западный мир не оправдал надежд, которые возлагали на него евреи и неевреи, уезжавшие из России, что во многом он оказался даже хуже, чем мир советский. После этой статейки получил Эдичка репутацию агента КГБ и левого, но именно эта статейка, слава Богу, позволила мне автоматически порвать с болотом русской эмиграции. Быстро и безболезненно.

Статью разрешил печатать сам «Пахан» русской эмиграции Моисей Яковлевич Бородатых — редактор и владелец газеты. Он поступил опрометчиво, желание острой статьей вызвать интерес к газете, коммерческой выгоды поиск, бизнесменство собственное подвели Моисея Яковлевича, позже он кусал локти, да было поздно.