— Если бы я был эгоист, — спокойно ответил я, — меня бы не ебли поступки других людей, и мне по хуй было бы все, что сделала моя бывшая жена. Именно потому, что я не эгоист, я и подыхал, лежа на Лексингтон, что говорить, ты же видел, как я там подыхал, в каком виде я был. А был я такой, потому что внезапно потерял смысл моей жизни — Елену, мне не о ком стало заботиться, а для себя я жить не умею. Какой же я эгоист?

Все это я сказал очень серьезно, очень-очень серьезно.

— Позаботься обо мне, — сказал он, — и о себе тоже — мы ее выебем вместе, хочешь? Эдичка, позвони ей, ну пожалуйста!

Может, он хотел компенсировать себя за неудачу с Жаннеттой, выместить на чужой пизде свою злость. Такое бывает. Но я-то не мог, чтобы на месте моего первого опыта присутствовала какая-то девка.

— Я не хочу ебать грязных девок, — сказал я, — мне женщины противны, они грубые. Я хочу начать новую жизнь, я хочу, если удастся, прямо сегодня выспаться с Раймоном. Вообще не дергай меня, отъебись, давай лучше поедим чего-нибудь, есть уже хочется.

Напоминанием о еде мне удалось передвинуть его на другой путь. Он тоже хотел есть, и мы пошли на кухню. — Раймон почти не ест дома, — уныло сказал Кирилл. Мы залезли в холодильник, — из того, что там находилось, мало что возможно было съесть. Мы остановились на яблоках, съели по две штуки, но яблоки нас не насытили. В морозильнике мы нашли котлеты, по-видимому, столетней давности, вытащили их и стали жарить на майонезе, масла мы не нашли, хотя Раймон к икре подавал масло. Была в холодильнике и икра, но мы постеснялись ее трогать.

Мы развели страшную вонь — пришлось открыть все окна — и в этот момент вошли Луис-Себастьян и Раймон.

— Фу, что тут у вас горело, какая вонь! — сказал брезгливо Раймон.

— Мы захотели есть и жарили котлеты, — стыдливо отвечал Кирилл.

— А спуститься в ресторан вы не могли?

— У нас сегодня нет денег, — скромно сказал Кирилл.

— Я дам вам денег, пойдите поешьте, молодые люди должны хорошо питаться, — сказал Раймон, дал Кириллу денег и пошел нас провожать.

— Извини, — сказал он мне у двери интимно, — я хочу тебя, но Луис часто остается со мной делать любовь и спит здесь, он меня очень любит. Вдруг он неожиданно крепко и взасос поцеловал меня, охватив своими большими губами мои маленькие губы. Что я ощутил? Странно мне было, и какую-то силу ощутил. Но продолжалось это недолго, в гостиной ведь передвигался Себастьян-Луис. Я и Кирилл вышли.

— Позвони мне завтра в двенадцать часов на работу — Кирилл даст тебе телефон. Вместе пообедаем, — сказал Раймон в уменьшающуюся щель.

Внизу в ресторане мы купили себе по огромному длинному куску мяса — вырезки с картофелем. Стоило это очень дорого, но было вкусно и мы наелись. Отягощенные пищей, мы вышли в нью-йоркскую ночь и Кирилл проводил меня до отеля.

— Кирилл, — сказал я шутливо, — Раймон хорош, но ты мне нравишься больше, ты высокий, крупный, опять-таки молодой. Если бы ты еще имел немного денег, мы были бы прекрасная пара.

— К сожалению, Эдичка, меня пока не тянет к мужчинам — может быть, когда-нибудь, — сказал он.