— Так. Стоп. Хочешь сказать, что на нее никто внимание не обращает?

Посмотрела на ботаншу с другой стороны.

— Да, так и есть. Полина внешне нормальная, но старается корчить всезнайку. Защищается так от насмешек, — оправдывал он подругу по клубу.

— С этим понятно, у нее полно тараканов в голове. Но почему она не замечает, как на нее поглядывает Физикот?

— Как?

Еще один!

— Вот почти, как ты сейчас на меня, — а я не преуменьшала, мой любимый ботан глаз с меня не сводил, будто всматривался в самую душу.

— Надо же… — смутился он, но взгляд не отвел.

— Хочу к тебе на руки, — попросилась я нагло.

Ваня привык к таким моим просьбам с первого дня, и пикнуть не успела, как оказалась на его коленях. Лицом к лицу… Да, мне хотелось этого.

— Софи-ия, — на выдохе свое имя услышала, а вслед затем полетели на пол все шпильки, державшие гульку.

Я чувствовала, как распаляюсь вся изнутри. Любые опыты отдыхают, что делалось во мне от легких прикосновений любимого парня. Он трогал мои волосы, перебирая прядки. Нежные прикосновения его губ, словно очерчивали на моем лице парящие иголочки. И когда ворвался с поцелуем, я не смогла сдержать свой стон, чувствуя, что я не одна накалилась.

Легкая нежность сменилась бурным течением. Я не хотела останавливаться, только не с ним. Ведь я его. Хочу, чтоб так всегда и было.

— Мне труднее сдерживаться, чем я мог даже представить, — он хрипло произнес, голосом мученика вечно голодного.

— Мне тоже трудно, любимый, — не расцепляя рук, я приняла для себя решение, в котором не могло быть возврата.

Но Ваня не спешил мой ответ принимать.

— София… ты же знаешь, я не из-за ордена…

Тьфу ты, вспомнилось ему!

— Мне что теперь ждать, когда срок истечет?

Я ж, то оберегала орден от самцов, теперь сама вручить готова.

Чувствую, еще уговаривать буду, чтоб взяли.

— Ты же знаешь, как я тебя люблю. Мне нужна только ты…

— Вань, если ты меня не отнесешь сейчас в спальню, я тебя сама туда отправлю на буксире.

Буксир не понадобился!

За долю минуты добрались.

Ваню накрыло хищностью с порога. Не прекращая меня целовать, поставил на ноги, и потянулся к кофте. Я уже не могла разобрать, где граница той нежности, с которой он касался моей кожи, а я утопала в синеве его глаз, глубоких и жадных ко мне. И где срывались одежды, даже с треском, и резко, подводя нас на что-то близкое, новое, и очень желанное.

— Я же никогда тобой не смогу налюбоваться, — от голоса Вани и слов, я теряла себя в нем без остатка.

— Я буду только твоя, — еле говорить получалось, когда он навис надо мной, прокладывая дорожку из поцелуев на шее.

Мой самый единственный и безумно желанный.

— Только моя, моя, — шептал он мне на ушко, опаляя частым дыханием.

— У нас так и будет, ты же станешь моим первым…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Как и ты? — прервал дорожку, вскидывая голову.

Очень умный парень. Ветеринар. Чувствует зверей от мышей до слонов.

И спрашивает у меня как?!

— Про орден хотя бы не думай, — опередила я его ход мыслей. — Для меня важно, чтоб стал первым ты… И ты тот, кому себя хочу доверить.