Не хотела смотреть, как рушатся нити, связывающие меня с Салливаном. Не могла видеть, как отменяются все наши встречи, перепалки и поцелуи.

Конечно, мне следовало остаться в эпицентре золотистой воронки, тщательно просмотреть все погасшие и потухшие точки, чтобы знать, какие события произошли вместо отмененных. Было верхом непрофессионализма с моей стороны уйти и не досмотреть все изменения. Грубое нарушение Кодекса, за что наверняка огребу потом по полной программе. Я должна была остаться. Обязана.

Но я не смогла. Потом, все потом. Потом как-нибудь схожу и все просмотрю. Позже. Не сейчас.

- Хочу вернуться в настоящее время, - произнесла вслух и вышла из воронки в каком-то переулке Лакора, устало осела прямо на холодную землю.

Драконы над головой не летали. Вокруг было тихо и мирно, а издалека доносились радостные возгласы с рыночной площади. В "здесь и сейчас" не было никакой войны и опасных бурь, и со всеми арханами все было в порядке. Равновесие этого мира было восстановлено.

Зато буря была внутри меня.

Мне было плевать на физическую боль, которая начала скручивать в тугой узел. Боль душевная раздирала куда сильнее и грозила поглотить меня с головой.

В этой обновлённой реальности я скорее всего с Салливаном не встречалась. Не дерзила ему, не отталкивала, не таяла в объятьях, не давала согреть себя от лютого холода. Не сходила с ума от волнения и желания, не слышала слова любви. Точнее, эта версия событий теперь должна была остаться верной только для меня и Эрика. А в сознании остальных все должно было переписаться. И от понимания этого факта хотелось выть в голос.

Я солдат, а солдаты не плачут. Но сейчас я плакала. Горько. Навзрыд.

Такую вот рыдающую и обессилевшую меня нашла одна милая женщина, проходившая мимо. Пухленькая, с добродушным лицом и звонким голосочком. Она заохала, заахала, кое-как заставила меня подняться на ноги и повела в ближайшую таверну, хозяином которой был ее муж, что я поняла по щебетанию женщины.

Я не сопротивлялась, потому что сил - ни физических, ни моральных - у меня не было. Я была полностью  разбита, поэтому позволила усадить себя за стол и влить в меня бокал чего-то сладкого и крепкого. Такие хорошие эти хозяева были, что я решила не искать другое место, а остановиться прямо у них на время восстановления магического резерва. После этого обряда очищения магической искры и особенно после манипуляций с событиями прошлого мне было так плохо, что все равно нужно было где-то осесть на несколько дней, прийти в себя.

Хозяину таверны сказала, что меня бросил жених, и что мне хочется уединиться и погоревать вволю. Ну а что? Отчасти это правда, а хозяева таверны так расчувствовались, что пообещали мне носить еду прямо в комнату, если я не пожелаю выходить в обеденный зал. А я не пожелаю, конечно. Потому что сил моих не было смотреть на то, как другие радуются чему-то, когда я оплакиваю свою судьбу.

Наверное, с неделю я только и делала, что плакала, ела и спала. Больше всего на свете мне сейчас хотелось заявиться к Салливану и прижаться к его груди, но какой в этом смысл? Он меня не помнил, и не факт, что при следующей нашей встрече я его очарую. А я не готова была видеть его холодный безразличный взгляд. После той его пылкости, горячности, нежности - нет, не готова. Лучше уж вообще никогда больше не видеть, не знать. Восстановить магический фон, свалить домой и больше никогда не появляться в Лакоре. Забыть его как самый сладкий страшный сон.