Панель заморгала красным, появилось сообщение, что мы вошли в зону, запрещенную для полетов.

- Спутники – нам не помеха, - легкомысленно заявил я, уводя аппарат в сторону, к югу. – А вот им – да.

- Как ты это сделал? – Аглаю больше волновала потеря управления, чем приближающаяся опасность – выйдя на горизонтальный полет, штурмовики набрали скорость и снова сократили дистанцию.

- Что?

- Как ты управляешь истребителем?

- У всех у нас есть маленькие секреты, милая, - улыбнулся я. Ближайший преследователь подошел на дистанцию в километр и разворачивал силовую ловушку. – Я же капитан, а там, где мой репликатор остался, это значит – командир судна. В сложных ситуациях капитан берет управление на себя.

- Дилетант, - обреченно вздохнула Аглая, наблюдая, как силовая ловушка приближается к нам. А второй штурмовик, резко обогнав, разворачивается, отрезая путь вперед. – И зачем только я с тобой связалась.

- Разве не из-за денег? – предположил я, позволяя ловушке почти догнать нас. По прямой давно бы уже достали, но я резко маневрировал, так, что ложементы едва справлялись с инерцией. – Значит, руководство приказало?

- Не из-за твоего же смазливого личика, - резко ответила девушка. – Если ты сейчас же что-нибудь не сделаешь, я тебе твои глаза выцарапаю.

Очень по-женски. Как я без глаз буду управлять этой железной птичкой?

Когда ловушка почти достала до корпуса, перетекая из горошины в огромный цилиндр, я активировал две наложенные на истребитель схемы. До последнего мгновения сомневался, что они сработают, лучше было бы их вести самостоятельно, но на такой скорости я еще не пробовал это делать. Так что основа была как раз кстати.

Одна схема взорвалась цепью деструкторов, отжирая у цилиндра большую полосу вдоль него. Силовая конструкция пыталась затянуться, но для этого нужен постоянный источник энергии, а у ловушки его не было. Она лишь должна была замкнуться на корпусе, передавая управление кораблю-матке, с самого начала провальная идея, отобрать у меня истребитель мог бы ИИ с уровнем не ниже, чем у браслета. И только при прямом контакте.

Вторая схема зарастила образовавшуюся проплешину, восстанавливая ловушку, и натягивая ее чуть ли не силком на корпус истребителя, и устанавливая со штурмовиком канал данных. Только теперь он работал в другую сторону. Тут, правда, возникла сложность, перехватить управление ИИ противника мы с браслетом так и не смогли – на перенастройку понадобилось бы несколько секунд, а у нас их не было. Оранжевые искорки потекли по каналу, выжигая электронные схемы штурмовика, машину закрутило в воздухе.

Преследователь, кувыркаясь, пошел к земле. Замедлил падение, видимо, пилот постепенно брал утерянное управление в свои руки – дублирующие схемы наверняка уже подключились, ИИ так просто не заменить, но и вручную можно управлять штурмовиком. Так что на гибель этого аппарата я особо не надеялся. Зато ударил волновой пушкой по подобравшемуся второму врагу, тот, видя, что случилось с первым, как раз убирал обратно силовой невод, и вот туда-то я и жахнул.

Силовой каркас ловушки в разложенном состоянии имеет небольшую мощность, достаточную только, чтобы установить надежный канал связи и кое-как заглушить двигатели, перехватывая импульсы. Когда он сжат в горошину, с ним тоже ничего особо поделать нельзя, энергия закапсулирована и находится в стабильном состоянии. А вот когда ловушка переходит из одного состояния в другое, появляется нестабильность – буквально на тысячную долю секунды. Обычный человек отследить этот момент не может, даже с модификаторами, ИИ – может, но не будет, существует достаточно средств противодействия, да и эффект нулевой, в обычной ситуации.