Миа, увидев, что я каким-то чудом не сгорел на месте, и даже что-то достал, прекратила свой рассказ о том, как чудесно она недавно отдыхала на дедушкином курорте, на секунду замолчала.

- Лучше тебе положить это на место, - ее голос изменился, стал более низким, в нем появились стальные нотки – видимо, схема на ее виске совсем уже плоха стала, пора обновлять. – Если дядя узнает, что ты взял вещь, которая принадлежит нашей семье, он очень сильно разозлится.

- Теперь ты понял, почему мы не пошли дальше, а вернулись? – кивнул я сержанту. – Вот он, ключ к местным достопримечательностям. Приложи свой ножик обратно к этому горлышку. А ты, рыженькая, дернешься, милашка тебя порежет. И я обратно склеивать не буду.

- А дядя ее не вернется? – Гератос рванул воротник девушки на себя, так, чтобы она оказалась к нему спиной.

- Нет, - я продолжал осматривать комнату. – Ее дядя нас больше не потревожит. Он утонул.

Миа встревоженно посмотрела на меня, поняла, что я не шучу. Видно было, что она ошарашена и испугана. Так бывает, когда надеешься на защиту главного хулигана во дворе, а он уехал бухать с друзьями в другой город месяца на два.

Я подтащил стул, сел напротив девушки, огляделся – вроде зеленых ниток нет рядом, зажег над ладонью плазменный шарик. Сержант не дернулся, только напрягся, видел уже такое. А вот девушка испугалась еще больше.

- Знаешь, что это такое?

Она кивнула.

- Я не буду делать вот так, - и шарик полетел в стену, взорвавшись градом осколков, надо же, пластобетон могли бы покачественнее нанести. – Я создам такой же в твоей голове. Очень маленький. А потом начну увеличивать. Ясно?

Миа закивала быстро-быстро. Все-таки хорошо быть псионом, скажешь любую чушь, и тебе верят. То, что схемы не могут возникать внутри живых предметов – наша большая псионская тайна.

- Откуда у вас в семье эта пластина? И что на ней написано? Только коротко.

Видимо, девушка совершенно не ожидала, что я спрошу именно это. Обычно террористы задают совсем другие вопросы – где лежит золото, куда лучше поставить ядерную бомбу или в какой камере держат их пленных товарищей. Рассказала, что знала – и почти в двух словах.

Что на пластине написано, не знал никто. Расшифровать кто только не пытался, но до сих пор – безуспешно. Даже в сети выкладывали текст, вдруг какой-нибудь энтузиаст попробует и ему повезет, но добились только того, что эти значки стали в виде татуировок использовать. Ее дядя хранил карточку как зеницу ока, а до этого – его отец. И дед. И так далее. И что один человек, из внешнего космоса, оставил у них эту вещицу на хранение, но потом куда-то пропал, и раз его не было уже несколько сотен лет, никто возвращать ее не собирался.

Возможно, она что-то не договаривала, но детали меня не очень интересовали, общая картина потихоньку прояснялась. Я вернулся за ряд колонн, туда, где с самого начала заметил еще одну скрытую полость.

- Не спускай с нее глаз, - на всякий случай предупредил сержанта. Уж если какая-то золотая кредитка такую бурю эмоций вызвала, что моя схема слетела, от новой находки может быть все что угодно.