– Отчего же на ушко? Я при всех могу, – Алина дернула плечиком. – пусть все знают, что это совсем не ветряные мельницы.

У жены брата был красивый мелодичный голос, и говорила она всегда нараспев, но со странными интонациями, повышая тон к концу предложения, и это мешало понимать смысл ее слов.

– В общем, Макс меня записал в своем телефоне, как Алину…

– А как надо? – озадаченно спросила мать. – Ты же Алина и есть.

– Любимая хотя бы… Или другое нежное слово. А не так, Алина, и всё! Я просила его переделать и мелодию поставить мою любимую на звонок, а он не стал, хотя знал, что для меня это важно.

Воцарилась долгая пауза. Поймав взгляд брата, Макс сделал рожицу, которую можно было истолковать и как «смотри, как я страдаю», и как «смотри, из-за какой ерунды мы ссоримся».

– То есть, – спросила наконец Анна Спиридоновна очень тихим и спокойным голосом, который, Руслан знал это с детства, не предвещал ничего хорошего, – если я вас правильно поняла, ты, Алина, выгнала мужа из дома потому, что он не поменял твое имя в телефоне?

– Ну не совсем так…

– Да вы охренели оба! – Мать резко встала, ударив кулачком по подлокотнику кресла, и принялась расхаживать по комнате. – Вы нормальные или нет? Из-за телефона! Нет, ну дебилы! Молчать! – цыкнула она на Макса, имевшего неосторожность пошевелиться. – Я женщина современная и никогда не ною, что раньше солнце было желтое, небо голубое, а молодежь хорошая. Говна всегда хватало, и разница только в том, что вы молодые, а я старая. Но, блин, никогда я не слышала такого бреда! Брак, идиоты вы эдакие, это вам не сюсю-мусю, и в ваши годы пора бы знать такие вещи. Что за манера, думать, что в браке ты будешь делать все, что хочешь, и твой партнер тоже будет делать все, что ты хочешь, и сразу сваливать, как только выяснится, что все обстоит в точности наоборот! Нельзя, нельзя, никогда нельзя возлагать на супруга обязанность делать тебя счастливым! Это ясно, дебилы?

– Ясно…

– Закрой рот! – По старой преподавательской привычке Анна Спиридоновна нависла над Максом, тот отшатнулся. – Брак – это когда два воина, мужчина и женщина, становятся спина к спине и принимают бой под названием жизнь. Всё! Больше ничего о браке знать не надо. Мы с Романом не думали, кто кого как куда записывает, других забот хватало у нас, знаете ли…

Мать дотянулась до самой верхней полки книжного шкафа, где у нее всегда были припрятаны сигареты и зажигалка. Она гостеприимно протянула открытую пачку молодым людям, и, когда те отказались, закурила сама. Руслану тоже хотелось затянуться, но он знал, что маме Алина не сделает замечания, а ему – сделает, таким образом, все удовольствие будет испорчено.

Анна Спиридоновна медленно выпустила дым и стряхнула пепел в чайное блюдечко. У нее были старые, морщинистые кисти рук, крупные, с небольшой деформацией суставов и коротко обрезанными ногтями, но смотреть на них было гораздо приятнее, чем на холеные ручки Алины.

– Серьезно, ребятки, знаете, есть такая очень мудрая поговорка: бей своих, чтобы чужие боялись? Не нужно так. Жизнь всегда наносит удары, которые надо отражать, и всегда есть что-то, что надо преодолеть, так вот муж с женой должны делать это вместе. А вы, наоборот, боретесь друг с другом, пока жизнь, не встречая никакого сопротивления от вас, наносит вам раны, которых вы даже не замечаете. Ах, если бы Роман был жив, он бы вам лучше меня все растолковал. Мы с ним были очень счастливы, и не потому, что на нас снизошло неземное чувство или что-то в этом духе. Просто мы оба знали, что мы вместе навсегда и ни при каких обстоятельствах друг друга не предадим. А жизнь, дорогие мои, предоставила нам порядочно случаев в этом убедиться. Сначала в глухомань по распределению поехали с маленьким ребенком, там зимой волки вокруг дома по ночам ходили. Руслан от пневмонии чуть не умер, еле выходили. Потом я второго ребенка потеряла, Роман сам оперировал, и больше я уж детей не могла иметь… Всякое бывало, короче говоря. Наверное, нечего вам про наши геройские подвиги рассказывать, и на вашу долю испытаний хватит.