– Нет. Но если бы могла, то влюбилась бы только в вас, – буркнула Христина.

– Ну тогда почему бы вам просто не принять ухаживания настойчивого поклонника? Сходим в театр или еще куда-нибудь, куда хотите.

– Но границу дождя мы уже не пойдем искать.

Макс пожал плечами и вдруг задумчиво улыбнулся:

– Сейчас зима, Христина. Дождя нет. Но придет весна, и мы сможем увидеть границу дождя совершенно внезапно, когда меньше всего будем думать об этом.

Христина поднялась, чувствуя, что еще немного, и мирок, тщательно построенный ею и защищающий, как раковина улитку, разлетится вдребезги.

Еще удар, и Макс вышибет из-под нее костыли, и она поползет за ним, раня и царапая живот об острые камни дороги.

– Если вы меня любите и взаправду желаете мне добра, то больше не станете видеться со мной, – сказала она быстро и выскочила из кафе прежде, чем Макс успел ее остановить.

Неожиданно позвонил Виктор Викторович и сообщил, что Инга родила сына. Руслан поздравил счастливого отца и тут же получил предложение участвовать в церемонии выписки из роддома.

– Не знаю, захочет Гусечка крестить или нет, но вы, Руслан Романович, все равно будете крестный отец! – говорил Стрельников полным умиления голосом. – Приходите, полюбуйтесь на того, кто только благодаря вам увидел свет.

Сначала Руслан хотел отказаться, сославшись на плохое самочувствие, а потом решил: почему бы и нет? Будет приятно увидеть Ингу и ее малыша.

Чтобы исключить всякую двусмысленность, он попросил маму пойти вместе с ним, а Макс, сильно грустивший после развода, напросился сам.

Якобы сто лет не видел младенцев, от зрелища которых испытывает положительные эмоции.

– Ну-ну, – хмыкнула Анна Спиридоновна и заметила, что младенцы – это не только розовые щечки и умилительные ножки в перетяжках, но и «много кое-чего еще», о чем мужчине лучше заранее не знать.

Руслан добросовестно разрабатывал ногу, поэтому быстро перешел с ходунков на костыли, а с костылей на тросточку, но все еще хромал и опасался, что так останется навсегда.

Накануне стоял страшный холод, и Руслан даже стал волноваться за малыша, но утром пошел снег, и сразу потеплело. Большие снежинки кружились в безветрии и тихо и медленно опускались на крыши, ветви деревьев и чугунные прутья оград, образуя высокие белые подушки, как на рождественских открытках. Руслан обрадовался, что Ингиному сыну предстоит увидеть такой красивый и светлый мир.

Тротуары тоже заснежило, Руслан боялся не увидеть под снегом льда, поскользнуться и упасть, поэтому с удовольствием оперся на сильную руку брата.

Анна Спиридоновна несла корзину цветов, чудовищно безвкусную на взгляд Руслана, но мама сказала, это то, что надо, и он вспомнил, что Инга вроде бы любила подобное нагромождение лепесточков и рюшечек.

В маленьком садике перед роддомом уже томился Виктор Викторович, в своей кожаной куртке напоминавший со спины картину Малевича «Черный квадрат». За руку он держал Гришу, старшего сына.

Окликнув его, Руслан представил своих спутников, и Стрельников, мимоходом поздравив Анну Спиридоновну с тем, что у нее такой героический сын, стал обстоятельно жаловаться на карантин по гриппу, из-за которого не мог повидать жену и присутствовать на родах, хотя умеет принять ребенка получше иного акушера, и Руслан понял: местным докторам несказанно повезло, что Инга рожала в период эпидемии.