Баронет запнулся, подбирая слова, чтобы не сильно меня задеть, но и одновременно донести до меня претензии, не нанеся своему господину урона чести.

- Господин лейтенант, я не явился на земли графа Д’Истта с военным отрядом, - произнёс я, воспользовавшись его паузой. – Просто следую по своим делам и только.

- Но кто эти люди?

- Моя свита и мои телохранители, и несколько боевых големов, так как путь у меня длинный и частью проходит через глухие места. Ваня, покажи баронету документ!

Паж, который с недавних пор с чьей-то лёгкой руки был перекрещён в Ивана, достал королевский пропуск, вышел из машины и протянул тот моему собеседнику. Тому хватило нескольких секунд, чтобы опознать пергамент.

Пока тот пребывал в растерянности, я продолжил мягко давить.

- Везде мой кортеж воспринимали нормально. Дорожная стража называла умеренные суммы пошлин и только здесь она сбежала, даже не попытавшись прояснить ситуацию, - сказал я и укоризненно покачал головой. – Советую им шкуру спустить кнутами. Иначе однажды они подведут вашего сюзерена, баронет. Вот чтобы случилось, если бы я продолжил свой путь?

Тот угрюмо посмотрел на меня, но от слов решил воздержаться.

- Хорошо, я скажу сам, - продолжил я и махнул рукой в сторону рощи. – Вон там стоят две лёгких осадных машины, из которых их расчёты попытались бы поразить мои, эм-м, повозки. Если бы они сделали это внезапно - а всё на это и указывает – то это было бы подлым разбойничьим нападением, и вина бы легла на графа.

- Никто не знал, кто вы, - буркнул он.

- Мои гербы видны с нескольких сотен шагов, - хмыкнул я. – Вы посмотрите, посмотрите на них, они прямо перед вашим лицом.

Крупные гербы виконства были красиво и умело нанесены на двери и капот УАЗа с грузовиками. И если «камазы» были сами по себе тёмные, то бывшая «скорая» буквально светилась и блистала, как свежевыпавший снег. И гербы на лаковом белом покрытии бросались в глаза издалека.

- Я ни от кого не скрываюсь. Из моей гвардии здесь только четверо солдат, все прочие, их больше, это моя свита. Поэтому меня нельзя обвинить в том, что я нарушил дворянский кодекс чести, - продолжил я аккуратно макать в грязь лицом баронета. – А вот вы… впрочем, я забуду про эту досадную мелочь, если больше никто не станет чинить не задержек на землях графа.

- Мне нужно сообщить о вас, - совсем уж скис лейтенант.

- Графу?

- Нет, его светлость убыл к королевскому двору несколько дней назад. Во главе дружины сейчас стоит барон Маррель.

- Понятно. Лейтенант, больше не смею вас задерживать.

- Ваша милость, - напоследок поклонился мне баронет. После чего забрался в седло, хлестнул скакуна и умчал к своему отряду.

Немногим позже, когда машины тронулись в путь, меня навестил барон Маррель, который принёс свои извинения за едва не случившуюся бучу и пообещал, что на всём моём пути ни один постовой не посмеет даже косо посмотреть в мою сторону или потребовать жалкий медяк за проезд.

«Таможня даёт добро, - усмехнулся я про себя, с этой фразой вспомнив старый, но от того не менее интересный фильм. Потом оценил графскую дружину, которая собиралась остановить нарушителя границы, и мысленно покачал головой. – Да уж, много барон с таким воинством навоевал бы. Поваров да слуг, что ли, собрал или крестьянское ополчение сунул в кирасы, вручил в руки копья и поставил «бойцов» в строй».