Герцог
По крайней мере смелым буду я.
О бедные созданья! Как же вы
Пришли искать ягненка у лисицы?
Прощай же, справедливость! Государя
Здесь нет, – тогда пропало ваше дело,
Несправедливо герцог поступил,
Отдавши вас во власть тому злодею,
Которого пришли бы обвинять.
Луцио
Он, он – подлец. О нем и говорил я!
Эскал
Что, непочтительный монах, безбожник?
Довольно, что настроил этих женщин
Ты клеветать на честного вельможу,
А ты еще в глаза и всенародно
Его злодеем смеешь обзывать?
А герцога назвать несправедливым
Осмелился? Схватить его! На пытку!
Да из него мы вытянем все жилы,
Пока он не признается во всем.
Несправедлив наш герцог!..
Герцог
Не так пылко!
Меня не смеет тронуть пальцем герцог,
Как самого себя пытать не стал бы.
Ведь я не подданный его, не здешний,
Но в Вене часто по делам бываю
И, наблюдая, вижу развращенье,
Что здесь кипит и хлещет через край.
Законы есть для каждого проступка,
Но все проступки властью так терпимы,
Сто все законы строгие висят,
Как список штрафов в лавке брадобрея
На посмеянье людям!
Эскал
Позорит он правительство! В тюрьму!
Анджело
Что можете сказать о нем вы, Луцио?
Он тот и есть, о ком вы говорили?
Луцио
Он самый и есть, ваша светлость! – Поди-ка сюда, приятель, бритая башка. Узнаешь ты меня?
Герцог
Узнаю по голосу, сударь! Я встречал вас в тюрьме в отсутствие герцога.
Луцио
А, вот как! И помнишь ты все, что говорил про герцога?
Герцог
Очень хорошо помню.
Луцио
А, так, значит, правда, что герцог бабник, дурак и трус, как ты его тогда аттестовал?
Герцог
Нам надо сперва с вами поменяться ролями: это вы тогда так отзывались о нем. И много худшего еще говорили.
Луцио
Я? Ах ты, проклятый монах! Да разве я тогда не оттаскал тебя за нос за твои продерзости?
Герцог
Нет. Я клянусь, что герцога люблю,
Как самого себя!
Луцио
Слышите, как этот негодяй отрекается от своих изменнических ругательств?
Эскал
С таким человеком нечего долго разговаривать. В тюрьму его! Где ж тюремщик? В тюрьму его! Наложить на него кандалы! Нечего еще его слушать. Да и этих, негодниц, с их другим сообщником, туда же!
Тюремщик накладывает на герцога руку.
Герцог
Остановитесь, сударь, подождите!
Анджело
Как! Он сопротивляется! Луцио, помогите ему!
Луцио
Пойдем-пойдем, приятель, нечего. Эх ты, бритый, лысый лгун! Как закутался! Стыдно покарать свою богопротивную морду? Чума на тебя! Открой свою хищную образину да и ступай повиси часок-другой. Что, не желаешь?
(Срывает капюшон с герцога.)
Герцог
Ты первый, негодяй, кому пришлось
Монаха сделать герцогом.
Тюремщик указывает на Петра, Мариану и Изабеллу.
Их всех троих беру я на поруки.
(К Луцио.)
Куда, куда? Останьтесь. Вам с монахом
Сказать придется слово! – Взять его!
Луцио
Ну, тут похуже виселицы будет…
Герцог
(Эскалу)
Тебе прощаю я твои слова.
Садись. Ну, а себе его попросим
Мы место уступить.
(К Анджело.)
(Садится.)
Найдется ль у тебя довольно слов,
Достаточно ума или бесстыдства,
Которые могли б тебе помочь?
Коль есть – на них надейся лишь, пока
Всего я не открою, а тогда —
Покинь надежду.
Анджело
Грозный государь!
Виновнее моей вины я был бы,
Храня надежду быть не обличенным,