— Не двигайся, хозяин, — напомнил он. — Едва тигрица бросится на Манчади, вскочи и зажми рот негодяю. Возможно, рядом есть и другие туги.

— Положись на меня, — прошептал Тремаль-Найк. — Все будет, как надо.

Каммамури побрел, склонив голову на грудь, точно человек, убитый горем. Когда он подошел к хижине, в джунглях раздался второй звук рамсинги.

«Манчади еще далеко, — решил он. — Все идет хорошо».

Он вошел в хижину, вооружился пистолетами, заткнул за пояс нож и вышел, внимательно поглядывая то на реку, то на джунгли.

— Дарма, за мной, — приказал он.

Тигрица прыжком догнала его, и оба быстро пошли на юг, прячась за кустами индиго и муссенды. В пять минут они добрались до бамбука и спрятались в двадцати шагах от хозяина.

Третий звук трубы, гораздо ближе первых, разорвал глубокую тишину, дарившую в Сундарбане.

«Хорошо, — сказал Каммамури, доставая пистолеты. — Негодяй уже близко».

Он посмотрел на хозяина. Тот казался настоящим трупом: лежал на боку, спрятав голову под руку, и мог бы обмануть даже марабу и шакалов.

Вдруг из ближайших зарослей бамбука взлетел потревоженный павлин. Удерживая Дарму на месте, Каммамури погладил ее по спине; тигрица нервно нюхала воздух и махала хвостом, как кошка.

— Не двигайся, Дарма, — прошептал он.

Второй павлин с испуганным криком взлетел там же.

Манчади приближался ползком, как змея, не производя ни малейшего шума. Он явно боялся попасть в засаду и двигался с тысячью предосторожностей.

Каммамури привстал на колено, держа в руке пистолет.

Там, среди бамбука, который явно колебался, он увидел лицо, потом появились руки и, наконец, голова в желтом тюрбане. Каммамури почувствовал, как лоб его покрылся холодным потом. Это была голова Манчади, убийцы бедного Агура.

— Дарма, — прошептал он.

Тигрица встала, подобралась и ожидала только команды, чтобы броситься вперед.

Манчади мрачно посмотрел на Тремаль-Найка и разразился зловещим смехом. Охотник на змей не двигался.

Тогда убийца вышел из кустов и с арканом в руке приблизился к тому, кто казался ему трупом.

— Взять его, Дарма! — приказал Каммамури, вскакивая на ноги.

Одним огромным прыжком тигрица выскочила из засады и обрушилась на убийцу, повалив его на землю.

Тремаль-Найк вскочил и своим мощным кулаком оглушил его.

— Держись, хозяин, — закричал, подбегая, маратх. — Сломай ему ногу, чтобы помешать бежать.

— Не нужно, Каммамури, — сказал Тремаль-Найк, удерживая тигрицу. — Я его и так наполовину прикончил.

В самом деле, предатель, лежавший на траве, не подавал даже признаков жизни.

— Ничего, все идет хорошо, — сказал Каммамури. — Теперь-то мы заставим его говорить. Он не уйдет живым из наших рук, клянусь тебе, хозяин. Агур будет отомщен.

Каммамури взял злодея за ноги, Тремаль-Найк — за руки, и они поспешили домой, в то время как небо быстро темнело: надвигалась буря.

Через четверть часа они вошли в свою хижину, крепко заперев дверь за засов.

Главное было сделано, Теперь оставалось только заставить пленника говорить, что было делом нелегким. Однако охотники на змей владели сильными средствами, способными развязать язык даже немому.