Джерико расположился со своей бандой в одном из мертвых селений, которые были разбросаны по плоскогорью на высоких берегах Рио-Гранде. Люди покинули эти края давно, после жестокого землетрясения и многолетней засухи. В развалинах домов сейчас гнездились только змеи да осы. Единственная постройка с сохранившейся крышей — католическая церковь — дала приют разбойникам.

Даже если бы пришлось устраиваться в пещере, Уолли и там смог бы наладить жизнь, не лишенную удобств и маленьких радостей. А здесь в его распоряжении были и церковные скамейки, и почти не истлевшее тряпье, и даже родник, кипящую лужицу которого он обнаружил прямо у задней стены церкви. Довольно потирая руки, Уолли принялся за благоустройство, и первым делом соорудил широкую мягкую постель для Джерико. Потом он связал из прутьев две метлы и всучил их Индусу и Канисеро, чтобы те вымели зал. А в нише на месте бывшего алтаря он устроил отличный очаг, в котором прекрасно горели обломки скамеек.

Валяясь в своей постели, Джерико с улыбкой наблюдал за хлопотами. С таким, как Уолли, не пропадешь. У черного гиганта с изуродованным лицом никогда не было собственного дома, он с детских лет бродяжничал. То шалаш, то землянка, то тюремный барак. Но в любом его жилище были уют и порядок.

В Оклахоме, к примеру, банда жила в охотничьем поселке, и землянку Уолли издалека можно было найти среди других землянок по ярко-изумрудной траве, покрывавшей ее покатую крышу: он каждое утро метлой вычищал эту траву, словно вычесывал шерсть. А все соседние крыши были бурыми от перегнивших листьев и пыли. И в Сан-Антонио, где они жили на заднем дворе табачной лавки, Уолли живо навел порядок: перед входом приспособил железный порожек, о который все входящие вычищали свои каблуки. А кто не вычищал, тот, войдя в лавку, натыкался на суровый взгляд самого Уолли и сразу понимал, что совершил оплошность. Так что в лавке у них было всегда чисто и немноголюдно.

Врожденная аккуратность, эта неистребимая черта натуры, проявлялась у Уолли в самые неожиданные моменты. Например, когда кого-то из пленников надо было прикончить, он не стрелял и не резал, а предпочитал удар под затылок, чтобы ничего не запачкать кровью.

Уолли, наверно, не смог бы жить без Джерико. Он был слишком сильным и крупным, чтобы еще и соображать. Потому и не пытался что-нибудь придумать, а добросовестно выполнял все, что приказывал ему главарь.

Индус был совсем другим. Невысокий, жилистый, верткий, он успевал выпалить с десяток слов, пока Уолли только собирался открыть рот. Он и главаря своего понимал с полуслова. «Наверно, Индус все-таки навсегда останется городским белоручкой, — подумал Джерико, глядя, как тот неловко развозит метлой обломки по углам зала. — У него и книжка какая-то в барахле запрятана, только никто не видел, чтоб он ее раскрывал. Тайком, видно, читает. Скрывается, чтоб нас не обижать. Ничего, когда-нибудь и грамотеи мне будут нужны. А пока достаточно того, что он быстро соображает, никому не доверяет и стреляет с обеих рук. Хоть и не слишком метко, зато быстро».