— Заткнись и слушай. Ты арестован за нелегальную торговлю. Это первое. Второе. Если хоть одна тварь убежит из курятника до прихода шерифа, ты получишь еще срок за пособничество при побеге заключенных. И третье. Можешь заслужить амнистию, если живо все расскажешь. Джерико был здесь?
— Нет!
— Кто эти парни?
— Они подрабатывают на железной дороге!
— Врешь!
— Клянусь могилой матери! Ну, они там, конечно, появляются не каждый день. Ну, заработают пару долларов и бегут сюда, отдохнуть…
Напарник присел рядом и спросил по-испански:
— Откуда взялся ублюдок в белой сорочке?
— Это Хуан! Он из Нью-Мексико, работает у меня, помогает по хозяйству.
— Врешь! — Шон Прайс треснул его по затылку. — Твой Хуан час назад приехал сюда на фургоне!
— Что вы, сеньор! Он уже три дня не встает из-за стола! Он и на ногах еле стоит!
— Кто ему дал белую сорочку? — спросил русский.
«Что за идиотский вопрос, — поморщился Шон Прайс. — Привязался к этой рубашке…»
— Белую сорочку? Тут проезжал Пабло Гомес с ребятами, они и оставили ее. С ними был один парень, он переоделся, пока они перегружали вещи из фургона в дилижанс. А дилижанс сюда пригнал Пескарь. Ну, тот, который прятался в курятнике. Он, значит, пригнал дилижанс еще ночью, и ждал их. А они приехали на фургоне, вещи перегрузили в дилижанс и помчались прямо через камыши на южную дорогу.
— Что за дилижанс?
— Почтовый! Со знаками федеральной почты!
— Куда направились?
— Я слышал, что они торопятся в Эль-Пасо. А Пескарь, значит, тут остался, чтобы ночью фургон перегнать обратно в город. Вот. А Хуан, он тут ни при чем. Рубашка хорошая, шелковая, не выбрасывать же ее. Но он ее не украл, они сами ее выкинули, Хуан вообще чужого не возьмет, даже монетку с земли не поднимет…
— Заткнись!
Трактирщик уже втянул голову в плечи, но Прайс на этот раз удержался от подзатыльника. Ему было немного досадно оттого, что напарник своим идиотским вопросом выудил столь ценные сведения.
— Значит, тут был Пабло Гомес? Какие вещи они перегружали, ты видел?
— Ну, я особо не приглядывался. Ну, железяки какие-то. Вроде был ломик, молоток… Да, чемодан был тяжелый. Кожаная обивка, а под ней — железо.
— Почтовый кофр? — спросил русский.
— Ну да, может, и кофр, я не разбираюсь.
— Железный ящик называется кофром, — сказал Шон Прайс. — А люди, которые возят ворованные кофры в фургоне, называются грабителями. А те, кто помогает грабителям…
— Я не помогал! Они нас заставили!
— В общем, тебе трудно рассчитывать на амнистию, — сказал, вставая, Шон Прайс. — Но шанс еще есть. Только дождись шерифа. Он, может быть, и зачтет тебе помощь в задержании преступников.
— Каких преступников?
— Тех, которые покушались на убийство моего напарника.
— Мы же не знали, что он твой напарник! Он зашел, спросил про Дядю Тома, и мы подумали, что он бандит! Мы сами хотели его скрутить и передать шерифу! Мы думали, что он из шайки Дяди Тома!
— Что еще за Дядя Том? — спросил Прайс.
— Ну, мы решили, что у нас появилась какая-то новая шайка… А зачем нам новые шайки? У нас и своих до черта! Житья от них не стало, а тут еще какой-то Дядя Том!