Бренту стало ее жаль. Если он чувствует себя здесь неловко, то каково ей в его присутствии?
– Пойду, прогуляюсь, пока ты все подберешь, – произнес он, не слишком церемонясь. – Где здесь лавка аптекаря?
– За углом на пересечении улиц, – ответила девушка, немного приободрившись от его слов.
– Вернусь через полчаса.
Бросив на стол пару золотых в качестве залога, Брент вышел.
С ослепшей девчонкой он далеко не уедет, так что придется заночевать здесь. Но ждать два дня это слишком долго. У них нет столько времени.
Придется вспомнить азы врачевания, которым его учили когда-то. И даже если у аптекаря нет нужных лекарств, он сварит их сам – были бы ингредиенты.
Глава 10
Оставшись одна, Ринка какое-то время просто сидела, вслушиваясь в окружающую темноту. Но спустя пару минут обнаружила, что слишком уж сильно вцепилась в подлокотники кресла.
– Сиди здесь, – сказал Брент перед уходом, как припечатал. – И без глупостей!
Она не стала уточнять, что это значит. И так было понятно.
Разжав онемевшие пальцы, девушка машинально растерла их и задумалась.
Слепота, пусть и временная, наложила ограничения, но в то же время поставила ее в зависимость от милости Брента. И сейчас был как раз хороший момент, чтобы поразмыслить над своим положением.
Девочек в монастыре не готовили к самостоятельной жизни. Их не учили принимать решения, ведь в будущем это бы только мешало. «Невесты» должны были стать тенью своих мужей, естественным продолжением мужской воли. Подчиняться, поклоняться и вынашивать детей.
И Ринку тоже воспитывали в этом ключе.
Но сейчас, после всего пережитого, все эти нравоучения казались лишь отголосками какой-то чужой, незнакомой жизни.
Ринке казалось, что та Ринкьявинн, что носила школьный чепчик и фартучек, и та, какой она себя сейчас ощущает – две совершенно разные личности. Первая была похожа на мягкую глину: готовая гнуться и принимать любую форму в умелых руках. Вторая внезапно обнаружила, что жизнь за стенами монастыря вовсе не сказка. Что существуют страх, голод, несправедливость, и не где-то там, далеко, а здесь, рядом с ней. Ей пришлось искупаться в них по самое горло.
Стоило лишь вспомнить дни, проведенные в камере, как все тело прошиб озноб. И Ринка снова, как наяву, ощутила зловоние нужника.
Ей казалось, что она никогда не избавится от этих воспоминаний. И эта вонь будет преследовать ее бесконечно. Что эти миазмы въелись ей в кожу и в волосы, и сколько бы она не мылась – не сможет смыть их до конца.
А еще был старый эрл, его искривленное судорогой лицо, помутившийся взгляд, клочья пены, свисающие со рта, и скребущие воздух руки.
И Герхард.
Мысль о нем заставила Ринку передернуть плечами.
В последнюю встречу он выглядел почти невменяемым. Неужели все, что сказал мэтр Лавьер – чистая правда? Неужели эльфы на самом деле привораживают людей, и ей досталась эта способность? Значит ли, что она тоже опасна?
Мысли перекинулись на Брента.
Казалось, на него совершенно не распространялось воздействие эльфийской крови. Всегда такой спокойный, невозмутимый. Даже слишком спокойный, будто под панцирем из брони.