Воспоминания о пятнице, 13 декабря 1993 года, улетучились так же быстро, как и пришли. Почувствовав смутную догадку, я тут же взял со стола записную книжку Деда и принялся её листать. На одной из страниц я увидел строку цифр: «13.12.1993 г.». Рядом стояла галочка. Но самое интересное было даже не это. На пустом последнем листе появилась дата: 25.10.1994 г. и опять галочка напротив. Изумлённый я протянул книжку Алику и едва выговорил:

– Смотри.

– Куда?

– Последнюю дату видишь?

– Ну да. И что?

– А то, что это сегодняшнее число! Как она могла появиться, если Дед несколько дней назад умер? Как?..

– Что ты хочешь этим сказать? – не отрывая взгляда от листка, спросил Алик.

– А то, что здесь указаны твои и мои самые опасные дни, когда смерть была рядом.

– Получается, умерший Дед нас опекает? С того света? И ты в это веришь?

– Не знаю.

– Послушай, – изумлённо проговорил мой друг, – а ведь почерк тут совсем другой…и чернила темнее. Тебе не кажется?

– Верно…

– Если представить, что в одной книжке собраны твои и мои чёрные даты, значит, неспроста нас судьба свела?

– Может, и так. Но, кроме этих современных дат, тут полным-полно и других, дореволюционных.

– Да, много непонятного. Но ничего, рано или поздно разберёмся. Ты когда улетаешь в Сирию?

– В пятницу, 28-го.

– Ну что ж, удачи!

Алик ушёл. А я так и забыл сообщить ему, что моя преподавательская карьера, судя по всему, заканчивается. Вчера мне предложили перейти работать в Красноленинскую авиационную компанию, и я согласился. Так уже завтра в моей трудовой книжке появится новая запись: «инженер II категории», или, если говорить новомодным языком – менеджер отдела маркетинга.

Мой первый день работы в АООТ «КААК «ГЕН» (именно так полностью называлась авиакомпания) начался со знакомств. Весь договорной отдел состоял из двух человек: начальника Константина Аветисяна (он был старше меня всего на два года) и Викентия Борисовича Закарпатского.

Костя был нашим начальником. Кроме армянской фамилии ничто не говорило о его принадлежности к этому народу. Он не курил, почти не употреблял алкоголь, но был страшным волокитой. Я слышал, как, разговаривая по телефону с незнакомой дамой, он не только познакомился, но и перешёл на обсуждение очень пикантных тем. В том, что его первое свидание закончится близостью, не было никакого сомнения. Надо сказать, что он всегда думал о сексе и потому в нагрудном кармане пиджака держал импортные презервативы, поставляемые в Россию американцами в качестве гуманитарной помощи. И вот, когда Костя, находясь в кабинете президента авиакомпании, склонился перед ним, подавая на подпись договор, прямо на контракт упали две пачки контрацептивов. Президент растерялся и промямлил что-то, дескать, такие вещи надо хранить в другом месте.

Другим моим коллегой, был отставной замполит ракетного полка, бывший майор, Викентий Борисович Закарпатский, уже разменявший пятый десяток.

Судьба его была непростой. Юношей он поступил в мореходное училище и благополучно окончил. Ходил даже в плавание на знаменитом «Крузенштерне». В общем, был романтиком, сочинял неплохие стихи и умело писал маслом морские пейзажи. Но потом, что-то в его голове перевернулось, он принялся зачитываться классиками марксизма-ленинизма и поступил в военно-политическое училище. Стал офицером. Дослужился до майора, но 19 августа 1991 года на полковом построении, выпив перед этим лишнего, то ли в шутку, то ли всерьёз, призвал офицерский состав поддержать ГКЧП. Разразился скандал. Через несколько дней его досрочно отправили на пенсию.