Меч Андрюшки ударил по незащищенной шее олигарха. Брызнуло красным. Караташ вытаращил глаза, но опять смолчал – у него была разрублена трахея. Андрей ударил еще раз – опять резко и без замаха.
Два крита подряд и разница в уровнях сделали свое дело – олигарх отправился на перерождение. Андрей же каким-то кошачьим движением метнулся ко входной двери и дважды повернул торчащий изнутри ключ. Потом, на всякий случай, придвинул к двери тяжелый дубовый стол.
И только после этого что-то достал из инвентаря и направился в дальний угол комнаты
– А понтов-то было, понтов… Дон, этот… Карлеоне, мля, – проворчал на ходу бывший Рукожоп.
__________
[147] «Только Копченый мокрушничать не станет: не такое у него воспитание» – реплика Маньки-облигации в культовом телефильме «Место встречи изменить нельзя». [148] Цитата из прекрасной детской повести Павла Калмыкова «Лето разноцветно-косолапое».
Глава 32
Мембрана входа в данж вдруг мигнула и стала малинового цвета – такой, какой мы ее увидели в первый раз. Одновременно с этим у всех появилось сообщение:
ВНИМАНИЕ! ИЗМЕНЕН ВЛАДЕЛЕЦ УЧАСТКА. КАРАТАШ НИЗЛОЖЕН, НОВЫЙ ВЛАДЕЛЕЦ УЧАСТКА – ЛУКА ЖЖОТ.
– Что это значит?! – вскинулась Семеновна.
– Это Андрюха зарубил Караташа, и активировал владение участком. Минут пять, надеюсь, продержится. Потом, все потом – в данж бежим! Ходу, ходу! Вчетвером пойдем! Да быстрее вы!
– Эй, вы кто такие? Чо за нафиг? – нежданно-негаданно в игру вернулся один из «мертвых» часовых. Он вскочил на ноги и двинулся к нам.
– Гасим его! – заорал Митрич и выпустил первую стрелу. Не растерявшаяся Семеновна ударила «Лучом света», а мое «Цит, атакуй!» прозвучало одновременно с митричевским «Тортик, фас!».
Шансов у караташевца не было, и некстати проснувшийся страж рухнул через несколько секунд. Добил его Цитамол, и мой обзор сразу завалило кучей сообщений. Их я смахнул не глядя – не сейчас!
– В данж, в данж! – продолжал орать Митрич. – Все потом, заходим, заходим!!! Нинка, не тормозим!
– Погодь, лутану его и бегу! – огрызнулась хилерша. – Нас-то, небось, облутали, когда здесь в прошлый раз завалили!
Наконец и Семеновна проскочила через мембрану. Митрич выдохнул, и сел на корточки, привалившись к стенке:
– Все, успели!!! Отсюда уже не вытащат! Получилось! Все-таки получилось, блин!
– Ну ты даешь, старый!!! – захихикала Семеновна, приваливаясь рядом. – Ну, давай, колись, как ты вычислил, что у них дело до мечей дойдет? Или сам спровоцировал?
– В смысле – «вычислил»? – вытаращил глаза Митрич – Это был мой план, от начала и до конца!
– То есть ты с самого начала… В смысле – ты и Андрюшка…?
– Конечно!
БАМЦ!!! Мне показалось – я даже увидел, как у Митрича брызнули искры из глаз. Это была не пощечина и даже не удар – это была настоящая ЗАТРЕЩИНА от здоровой деревенской девки
– Ухи! Ухи![149] – приглушенным голосом выдохнул Митрич.
– Ах ты стручок скрюченный!!! Ах ты гнида мелкотравчатая!!! Мы, значит, там рыдали, а ты, значит, хихикал в усы!!! Да ты даже не догадываешься, что сейчас с тобой будет…
– В ухо-то зачем?! Это же мое больное место!!!