— Я не собираюсь замуж за Уильяма. И еще Кассандра…

— Ну да, и еще Кассандра, — ответила миссис Хилбери. — Признаюсь, сперва мне было немного обидно… Но в конце концов, она так чудесно играет на фортепиано! Расскажи, Кэтрин, — вдруг попросила она, — куда ты ездила в тот вечер, когда она играла Моцарта, а ты думала, что я сплю?

Кэтрин с трудом припомнила события того дня.

— К Мэри Датчет, — ответила она.

— Ах вот как… — произнесла миссис Хилбери несколько разочарованно. — А я представляла такую чудесную романтическую историю…

Она взглянула на дочь. Кэтрин вздрогнула под этим взглядом, невинным и проницательным одновременно; она покраснела, отвернулась, потом снова взглянула на мать.

— Я не люблю Ральфа Денема, — сказала она.

— Не стоит выходить замуж без любви, — ответила миссис Хилбери. — Но может быть, тут что-то другое?

— Мы хотим видеться время от времени, может, даже часто, но оставаться при этом свободными, — продолжала Кэтрин.

— Видеться здесь, или у него дома, или на улице. — Миссис Хилбери прикидывала вслух варианты, и ни один из них ей не нравился. Ясно было, что у нее есть свои источники информации и, разумеется, множество «нелепых писем» от сестры мужа.

— Да. Или уехать в деревню, — закончила Кэтрин.

Миссис Хилбери вдруг расстроилась и, по своему обыкновению, отвернулась в поисках утешения к окну.

— Тогда в магазине он был так заботлив… А как он сразу же отыскал руины! Мне с ним было так спокойно…

— Спокойно? Нет, он страшно безрассудный! Он хочет бросить работу и поселиться в домике в деревне и писать книги, но у него нет ни копейки денег, зато есть множество братьев и сестер, и он их содержит.

— А мать у него есть? — поинтересовалась миссис Хилбери.

— Да. Почтенная пожилая дама, седая. — Кэтрин рассказала, как ездила к Денему, и миссис Хилбери узнала, что его дом ужасно некрасивый, но Ральф безропотно все терпит, и все там держится на нем, и у него комнатка под самой крышей с потрясающим видом на Лондон и еще ручной грач.

— Несчастная старая птица, живет в углу, облезлая, — сказала Кэтрин так нежно, словно говорила не о граче, но о человечестве, ждущем, чтобы Ральф Денем пришел и утолил его страдания.

Миссис Хилбери, не удержавшись, воскликнула:

— Кэтрин, да ты и впрямь влюблена!

На что Кэтрин залилась краской и испуганно покачала головой, словно сказала или сделала что-то недозволенное.

Миссис Хилбери продолжала расспрашивать дочь об удивительном доме, попутно рассказав о том, как однажды Кольридж с Китсом столкнулись посреди улицы[91], и это помогло преодолеть минутную неловкость, подвигнув Кэтрин на новые откровения. На самом деле она даже рада была возможности излить душу перед кем-то добрым и мудрым, как в детстве, когда само молчание матери было лучшим ответом на любые, даже не заданные вопросы. Миссис Хилбери внимательно слушала ее, не прерывая, хотя из путаного рассказа Кэтрин узнать о Ральфе Денеме ей удалось совсем немного, разве только что у него нет отца, он беден и живет в Хайгейте — все это говорило скорее в его пользу. Настроение дочери и радовало ее, и в то же время внушало тревогу. Наконец она не выдержала: