— Я не хочу предлагать тебе свадьбу в такой ситуации, — говорит мне Полянский едва нотариус покидает нас, заверив доверенность.

— Ну какая свадьба, Артем! Мы итак еле успеваем все закончить к первому заседанию.

— Лиана, ты и Вероника уже моя семья. Я обещаю тебе, что женюсь сразу, как закончится этот ужас. Мы устроим огромное торжество. У тебя будет самое лучшее платье. У тебя и у доченьки.

Мы стоим обнявшись посреди его кабинета. Первое заседание назначено через неделю. И я с ужасом считаю каждую минуту до него. Не представляю Артема в этой клетке, с наручниками на руках. Ненавижу Македова, а еще больше страдаю от того, что не могу помочь Артему ничем.

— А знаешь, Лиан, я наоборот жду это заседание. Пускай уже поскорее пройдет оно и остальные. Ну дадут мне условку, ну штрафанут, ну и хрен с ним, зато всё прояснится побыстрее, и мы оформим наши отношения.

— Дай-то бог… — вздыхаю я, а на сердце так тяжело и такая дикая тоска, словно оно предчувствует, что не все пройдет так гладко, как рисует мне Артем.

И оно меня не подводит. После обеда Артема вызывают в очередной раз.

— Я поеду с тобой! — твердо говорю я.

— Да зачем, всегда же отпускают.

— Вызвали в такое странное время, так рано, нет, Артем, пожалуйста, не спорь со мной. И Грону позвони. У меня предчувствие.

В машине тоже не могу отпустить его. В последнее время Артем все меньше ездит за рулем сам, опасаясь провокаций, и все больше с водителем. Я сижу, уткнувшись ему в плечо, а он поглаживает меня по распущенным волосам.

Оно накатывает на нас обоих одновременно. Может романтичная музыка, заигравшая по радио в этот момент, а может ощущение опасности обостряет все чувства, все инстинкты до предела, не знаю, но моя рука оказывается на ремне его брюк, а его ладонь задирает мне юбку до резинки чулок.

Смотрим друг другу в глаза. Мы на дороге, повсюду другие автомобили, разгар рабочего дня и едем мы не куда-то обедать, а на допрос, и водитель всего в полуметре от нас, но наши тела хотят страсти и мы ничего не можем с этим поделать, ведь каждый момент может оказаться последним…

Его пальцы порхая над кожей вскоре кружат в опасной близости от самого сокровенного, мои нащупывают, гладят через ткань его внушительную длину. Артем с шумом втягивает воздух. Нервно оборачиваюсь на водителя. Он может притвориться слепым и глухим, но мне всё равно стыдно и неудобно перед ним. Артем правильно понимает мой смущенный взгляд и нажимает на кнопку.

Перегородка стремительно оставляет нас наедине друг с другом.

— Стекла тонированы, — торопливо заверяет меня Артем, — иди ко мне, малышка.

Я снова в трусиках. Но у Артема уже есть опыт как проделывать ЭТО когда я в них. Он сдвигает кружево в сторону, освобождает себя и медленно входит в меня, усадив на колени.

— Так хорошо, малышка, нормально?

— Да, — всхлипываю я от наслаждения, ерзаю на нем, устраиваясь поудобнее.

Артем начинает двигаться осторожно, чтобы не причинить боль мне и чтобы автомобиль раскачивало не так сильно, но потом шлет осторожность к черту переходя на бешенный темп, даря нам обоим такое необходимое сейчас, ни с чем не сравнимое удовольствие.