Ох, как бы тут опять ошибку не сделать. Вот занималась Ванюшей свекровь – и выросло… художественное нечто. Здесь она такой ошибки не должна совершить.

– Ох, Ванечка…

К идее замужества сестры Алексей отнесся двояко. Ему и хотелось, чтобы Соня была счастлива, – и не хотелось ее отпускать. Он привык, что всегда есть кому подставить плечо, помочь, поддержать – и отказываться не хотел. Так что…

– Надобно будет Совет организовать. Как у Ивана Четвертого был, вот, чтобы вы туда входили, Аввакум, Андриан, коли патриархом станет…

– Иван Сирко, – подсказала Софья.

– Он от Бога воин, – задумчиво согласился Алексей. – Но тогда уж и дядька Воин…

– А еще – Ромодановский. Строганов, как специалист по Уралу.

– Специалист… в свой карман. Ворует ведь, сволочь такая, – фыркнула Софья.

– А на то и Ромодановский. Пока Григорий в Азове, Федора позовем. Ты ведь ему создание ПГБ доверяешь? – Алексей наполовину подшучивал над сестрой, наполовину спрашивал серьезно.

– Предан, аки пес, – псом и будет. Умный мужчина, очень умный. А излишняя жестокость… на то и плетка у царя, чтобы псина лишний раз клыки не скалила.

– Мельин, – вспомнил Ваня.

– И верно. Как вернется – быть ему главным советником по морскому делу.

– Ньютон….

– Патрик Гордон, как специалист по иноземной слободе, – утверждающе кивнул Алексей.

– Ибрагим – лучше его в ядах и интригах никто из нас не разберется, – подсказала Софья.

Ближний круг царя начинал формироваться. И Софья с тревогой следила за этим процессом. Самая страшная штука – медные трубы славы. Если Алешка сейчас устоит, если справится, если она правильно его воспитала… вот ведь!

Тогда они выстоят.

А если нет?

Что ж. Тогда ей прямая дорога на колокольню и головой вниз. Ежели по ее вине Русь так с колен и не поднимется…

Поль Мелье прибыл в родной Марсель холодным февральским утром. Ветер бил в лицо, заставляя прикрыть глаза, не смотреть на родной город, но адмирал не то что в плащ не закутался, так еще и шапку снял да усмехнулся. Разве ж это зимы?

Вот на Руси…

Да, именно там.

Иногда ему казалось, что с ним тролли пошутили. Но потом мужчина касался туго набитого кошелька, маленького мешочка с драгоценностями на груди, медали, жалованной грамоты…

Взгляд его падал на кольцо с крупным сапфиром, которое вручил государь, пошутив насчет фамильного перстня, мол, адмиралу – морской камень, и Поль опять верил.

Хотя уже Павел.

А, какая разница! То же имя, тот же человек…

А вот от Франции он отвык. Отвык от ароматов помойки, коими встречали его города, отвык от запахов немытых тел и душных парфюмов, отвык не мыться в горячо натопленной бане, а просто протираться полотенцем…

Хорошо хоть молиться не отвык.

Вот и родной домик.

Поль перемахнул через забор и что есть сил забарабанил в дверь.

– Открывайте!

И сам вдруг себе удивился. Слово вырвалось… на русском языке! И нарочно не захочешь, а получится.

А впрочем, хоть на китайском говори, а его уже признали:

– Сыночек!!!

– Поль!!!

– ПАПА!!!

Родным потребовалось две минуты, чтобы высыпать на улицу, как были, кто в платье, кто в одной нижней рубашке, повиснуть на шее, обнять, зацеловать…