Наима, улыбнувшись дворнику, пошла дальше. Дворник, сам не осознавая почему, двинулся следом за ней.

На улице ее сразу заметил Талаев.

– Оп-па, Гумар, смотри, не наша ли кукла вышла из дома?

– Где? – резко обернулся Сапеев. – Она! Нам повезло.

– Это смотря куда спешит женщина. А если вышла встретить мужа?

– Давай, Довлет, выходи из машины и следуй за ней.

– Хоп!

Талаев пошел за Наимой, и дворник это увидел. Но предупредить женщину он не мог. Юлдаш заметил и стоявшую у тротуара машину, которая тут же развернулась и встала на противоположной стороне, капотом к кинотеатру. Он запомнил номер. Наима купила в магазине хлеб, соль, еще кое-какие продукты и направилась домой. Пропустив ее мимо себя, Талаев достал сотовый телефон:

– Гумар. Женщина купила продукты и идет обратно.

– Я вижу ее.

– Нельзя упускать такой шанс.

– А мы его и не упустим.

Дворник отошел за дерево и смотрел, как идет Наима. Талаев быстрым шагом следовал за ней, а когда Наима поравнялась с машиной, резко схватил ее, отчего пакет с продуктами упал на асфальт, и втолкнул на заднее сиденье, через открытую Сапеевым дверь салона. «Тойота» развернулась и, быстро набирая ход, пошла к Рябиновой.

Дворник Юлдаш, свидетель происшествия, охнул и от неожиданности присел:

– Вай, что такое? Наиму похитили? Ай, что делать?

Он был в растерянности. Сначала хотел позвонить в полицию, но передумал, кто его будет слушать, пошлют куда-нибудь подальше. Рассказать о похищении кому-нибудь из жильцов дома? Тоже не поверят, скажут – свихнулся дворник или вообще говорить с ним не станут. И мужу Наимы, важному человеку, не позвонишь.

– Всевышний! Молю тебя, защити бедную женщину, – поднял он глаза к небу. Потом глубоко вздохнул, подобрал пакет Наимы и пошел в свою каморку.

Ему ничего не оставалось, как дождаться мужа Наимы. Должен же он хоть заехать домой? Чтобы не забыть, Юлдаш записал на старой газете номер машины, 969, добавив – «Тоета», джип. Присел на табурет и неожиданно заплакал, очень жаль было афганскую женщину.

В машине Наима, придя в себя, попыталась вырваться из объятий Талаева, но тот крепко держал ее. Она попыталась вырваться вновь, и тогда он ударил ее:

– Не дергайся, сука, завалю!

– Что, Довлет, дергается тварь? – повернулся к нему Сапеев.

– Пытается.

– Успокой.

– Прямо сейчас?

– Да, нечего ждать.

Талаев достал из кармана шприц-тюбик, зубами снял с него защитный колпачок и ввел иглу через одежду в плечо Наимы. Женщина тут же обмякла, глаза ее закатились, и она упала на колени боевика.

– Ай, как хорошо устроилась! – воскликнул Талаев. – Жалко, без сознания, а то бы я…

– Сиди молча. И усади ее. Обними, чтобы со стороны вы выглядели влюбленной парой.

Талаев поднял Наиму, усадил ее, прижал к себе и положил ее голову на свое плечо.

Сапеев же по сотовому телефону вызвал Нурке:

– Герман? Я!

– Что у вас?

– Взяли афганскую суку.

– Серьезно? Так быстро? Как сумели захватить?

– Она вышла в магазин.

– Необдуманный поступок, но вполне ожидаемый, – усмехнулся Герман. – Ей нечего было опасаться.

– Когда возвращалась домой, мы и загрузили ее в машину. Сейчас едем на базу. Точнее, подъезжаем к Можайскому шоссе.