Арон Шеридан был практически цел, а вот Яга мы еле-еле откачали, вбухав на его исцеление сразу два амулета. К этому времени закончилась и битва в степи. Штаровир доложил, что из десяти тысяч конницы осталось в живых всего-то три тысячи, но лесанийцы не дрогнули, и сумели перебить почти десять тысяч торнийцев. Оставшиеся тысяч пять ускакали восвояси. Преследовать их уже никто не стал. Не было ни сил, ни возможности. К обеду посчитали потери. И среди пехоты они тоже были огромные. Восемь тысяч погибло. Ещё половина была изранена. Тяжелораненых лечили с помощью амулетов, остальные бинтовали друг друга, и ожидали, останется ли на них лечебных артефактов.

После обеда мы стали растаскивать тела погибших. Торнийцев бросали в отдельную кучу. Своих, вырыв братскую могилу, бережно укладывали туда. Ещё два дня хоронили, чинили подводы, подсчитывали потери и лечились. Я и ещё трое магов постоянно заряжали амулеты. Их тут же использовали и приносили к нам. Спали по два-три часа в сутки. Если бы в это время на нас кто-то напал, так бы и закончился наш поход, потому как оказать серьёзное сопротивление мы бы не смогли. Но, вероятно, эта армия была последней у торнийцев.

Через пять дней мы вновь стали походить на регулярное войско. Семь тысяч легионеров отремонтировали два гуляй-города. Ещё два города, чтобы они не достались врагу, сожгли вместе с телами погибших торнийцев. Ещё через день мы вновь выдвинулись в поход. Одно радовало – лошадей у нас, благодаря набегу герцогских армий теперь было много. И в мясе мы точно нуждаться не будем.

Ещё через три дня мы вышли к городу Визону – оплоту герцогов Заров. И город встретил нас… заревом пожаров. Я остановил коня и недоумённо глянул на принца:

– Ваше Высочество, вы что-нибудь понимаете?

Зорот лишь недоумённо развёл руками и потряс головой.

– Здик! – окликнул я элементала: – Скажи Шибу, пусть перестаёт летать вокруг нас и мчит в город, узнать, что там происходит!

Но причину пожаров мы узнали даже раньше, чем Шиб смог хоть что-то выяснить. Навстречу нам выехала целая процессия из двадцати торнийцев. Наша небольшая уже армия остановилась, и мы с Зоротом поехали к парламентёрам.

– Серж, – наклонившись ко мне, тихо сказал принц: – А главу процессии-то я знаю! Это мой дед!

И спрыгнув с коня, быстро пошёл к седому мужику с резкими, будто вырезанными из камня чертами лица. Барон, увидев Зорота, посветлел лицом, и бросила навстречу. Дед и внук обнялись, и среди прибывших послышался вздох облегчения. Я тоже спешился, и отдал повод Рузеру. Подошёл к родственникам, и услышал, как дед тихо говорит принцу:

– Я до последнего не верил, что ты здесь! И… ты так похож на мать!

Зорот повернулся ко мне с сияющими глазами и срывающимся голосом проговорил:

– Герцог Белогор, позвольте вам представить барона Орте Вияжа – моего деда!

– Очень рад, барон, – коротко кивнул я, – Вы не объясните, что творится в городе?

– Охотно, – улыбнулся барон, – Торнийские дворяне, уставшие от власти герцогских домов, и от их беззакония, взбунтовались. Зары и Орайты объединились и с остатками сил решили до последнего оборонять город. Их армия… почти полностью была уничтожена вами, и прибыли жалкие остатки около недели назад. Этой ночью дворяне со своими дружинами решили, что не готовы умирать из-за упивающихся властью герцогов. В общем… этой ночью и Зары и Орайты были зарублены во дворце. Остатки их дружин сопротивлялись, в городе были бои. Но уже всё спокойно. Визон ждёт нового короля, чтобы присягнуть ему!