Я практически никогда не матерюсь, отучил отец раз и навсегда, но тут не сдержался и пару раз покрыл матом окружающую действительность.
Никаких признаков цивилизации даже приблизительно не встречалось, чёртов котяра тоже больше не показывался.
Очень скоро я замёрз как собака, почти полностью выбился из сил и уже начал отчаиваться. Совсем было собрался звать на помощь, но неожиданно унюхал запах… каши!
Одуряюще аппетитный вкусный запах каши, с дымком, точь-в-точь, как пах кулеш со шкварками, который варил мой дед, когда мы с ним ходили в ночное.
— Слава тебе Господи!!! — обрадованно воскликнул я и бодро потопал на аромат.
Очень скоро набрёл на едва заметную тропинку в нужном направлении и через пару минут на полном ходу вылетел на небольшую полянку перед почти отвесным горным склоном.
И тут же озадаченно замер на месте.
Пока шёл, мне представлялся туристический лагерь, все эти разноцветные палатки и прочий современный антураж, но открывшаяся картинка представлениям слегка не соответствовала. А точнее, не соответствовала от слова совсем.
В склоне чернела прикрытая побегами зарослей большая дыра, скорее всего вход в пещеру. Рядом с ней похрапывали привязанные к импровизированному стойлу лошади — самые настоящие, красивые и большие: две вороных, караковая и одна двухцветная — белая с черным. А в центре полянки, возле небольшого костерка с котелком на ней, сидел на валуне мужик в старомодной шляпе и сапогах со шпорами. Морду украшали лихо закрученные усы и козлиная бородка, грязные слипшиеся волнистые волосы свисали сосульками прямо до плеч. Из одежды на нем присутствовал только лонг-джонс — то бишь нательное белье в виде сплошного комбинезона. Замасленный донельзя, весь в пятнах, как те трусы, которые спереди жёлтые, а сзади коричневые.
Но больше всего меня удивило не архаичное ковбойское исподнее на персонаже, а пояс с двумя кобурами на нём, из которых торчали изогнутые рукоятки.
Не успел я осмыслить увиденное, как мужик вскочил и неуловимо быстрым движением выхватил здоровенные револьверы.
Длиннющие стволы уставились прямо мне в голову.
Руки поднялись вверх сами собой.
— Так, так, так… — ковбой удивлённо вздернул бровь. — Ты откуда здесь взялся, парень?
Я хотел ему ответить, но вместо этого только промычал что-то невнятное.
— Немой? А ну повернись, красавчик… — мужик пошевелил револьвером в левой руке. — Живо, сказал!
Никаких других вариантов, кроме как повиноваться, у меня не оставалось.
— Отличная задница… — на роже ковбоя появилась гнусная ухмылка. — Прямо замечательная. Быстро упала на колени грёбаная сучка!
И сунув один из своих кольтов себе под мышку, принялся расстегивать пуговицы на ширинке.
— А ты не охренел мужик? — у меня наконец прорезался голос. — А по морде?
— Иностранец? — козлобородый довольно ощерился и принялся остервенело мять себе яйца. — Ещё лучше…
Я неожиданно понял, что он говорит на английском языке и тоже перешёл на него.
— Мистер, вы совершаете большую ошибку…
— На колени, сучка!!! — зло прошипел ковбой. — Сначала отсосёшь, а потом будем разбираться, кто совершает ошибку.