Он допил пиво, которое купила ему Фэй, и сделал знак бармену, что хочет еще. Фэй рассматривала его, словно видела впервые в жизни. Як вел себя как капризный ребенок, у которого отняли любимую игрушку. Если с таким настроем он выйдет в СМИ, то дни его сочтены.

Она должна его успокоить. Он будет поджариваться постепенно и не должен сгореть слишком быстро, как бенгальский огонь.

– Як, – мягко заговорила Фэй, положив руку ему на локоть. – Я согласна с тобой во всем, что ты говоришь. Но сейчас тебе следует держаться помягче. Сказать, что ты был молод, что теперь ты изменился. Может быть, поехать в какой-нибудь из ваших домов престарелых и поработать денек волонтером… Пригласить СМИ… Снова завоевать доверие публики…

Она буквально увидела перед собой, как Як навещает дом престарелых. Журналисты, ясное дело, тут же его раскусят, и от этого станет еще хуже. Его просто изничтожат.

Но все будет происходить чуть медленнее.

– Может быть… – Вид у Яка был задумчивый. Красные пятна на шее стали исчезать.

– По крайней мере, стоит подумать об этом. Что говорит правление? И Хенрик?

– Само собой, они встревожены. Но я убедил их, что все это пройдет и забудется. О моей отставке речи нет – никто не справится с этой ролью лучше меня.

Як потянулся – глубоко убежденный в своем совершенстве и превосходстве. Фэй сдержала острое желание медленно вонзить каблуки своих туфель от «Джимми Чу» в его ноги в ботинках от «Гуччи». К тому же дико некрасивых ботинках. Пока одежду ему выбирала она, он одевался с большим вкусом. Ильва же, казалось, хотела, чтобы Як походил на русского нефтяного магната. С каждым годом, проведенным с Ильвой, он все больше кичился роскошью, украшая себя дорогими брендами.

– Ясное дело, – нежно проворковала Фэй. – Как чудесно, что они это понимают…

Он взглянул ей в глаза.

– Я… я так рад, что ты нашла время со мной встретиться. Я знаю, со мной временами бывало нелегко. А вся эта история с Ильвой… Такое просто случается само собой, тут ничего не поделаешь…

Як захмелел и с трудом фокусировал на ней взгляд.

– Она не понимает меня так, как ты. Никто меня так не понимает. И не понимал никогда. Не знаю, о чем я думал…

Фэй опустила глаза, посмотрев на их сплетенные руки.

– Я повзрослел, Фэй, стал зрелым человеком. Тогда я еще не вошел в ум. Но теперь понял, что совершил ошибку. Собственно, все это ничего не значило. Просто мне хотелось иметь… все.

Голос звучал жалобно и умоляюще, язык заплетался. Большим пальцем он погладил тыльную сторону ее ладони, и Фэй пришлось мобилизовать все самообладание, чтобы не вырвать руку. От злости зашумело в ушах. Куда она смотрела раньше? Почему не разглядела, какой он на самом деле слабак? Закрывала на все глаза? Видела только то, что хотела видеть? Сама заполняла пробелы? Словно Як был гигантской раскраской по номерам – незаконченным произведением…

– Не думай об этом, – ответила она хрипловатым голосом. – Что случилось, то случилось. Сейчас главное – чтобы ты выбрался из этой передряги.

Як огляделся вокруг.

– Здесь все так же, как в день нашей первой встречи. Помнишь? – Его лицо прояснилось.