— Премного обязан, — чуть слышно пробормотал Энтони. Кто-то натянул ему на голову шляпу, и Энтони сморщился от боли.

— Сиди тихо, приятель, и тебе полегчает. Те парни здорово тебя отделали.

— Сейчас вернусь и убью этого грязного… — Он попробовал встать, но тут же свалился без сил, сползая по стене.

— Сейчас ты им ничего не сделаешь, — донесся издалека тот же голос. — Рассчитаешься в другой раз. Понимаешь меня, а? Я хочу тебе помочь.

Энтони кивнул.

— Тебе лучше отправиться домой, приятель. Сегодня тебе выбили зуб, хоть это понимаешь?

Желая удостовериться, Энтони исследовал рот языком, а потом с трудом поднял руку и нащупал брешь.

— С радостью доставлю тебя домой, дружище. Где ты живешь?

— Нет, черт побери! — перебил Энтони, в ярости стискивая кулаки. — Я еще покажу этой грязной своре. Ты поможешь, и мы вместе им покажем. А потом я отблагодарю. Мой дед — Адам Пэтч из Тэрритауна…

— Кто?

— Господи, да говорю же, Адам Пэтч!

— Так ты хочешь прямо сейчас ехать в Тэрритаун?

— Нет.

— Слушай, приятель, скажи, куда тебя отвезти, и я возьму такси.

Энтони рассмотрел своего «доброго самаритянина»: это был коренастый широкоплечий малый весьма потрепанной наружности.

— Эй, так все-таки где ты живешь?

Как ни отупел Энтони от пьянства, к которому добавилось потрясение от полученной взбучки, но все же отдавал отчет, что его место жительства плохо сочетается с хвастливым заявлением о знаменитом дедушке.

— Возьми мне такси, — приказным тоном обратился он к «самаритянину», ощупывая карманы.

Подъехало такси, и Энтони снова попытался встать, но лодыжка подвернулась, как будто была собрана из двух отдельных деталей. «Самаритянину» пришлось заталкивать Энтони в машину, после чего он забрался туда сам.

— Слушай сюда, парень, — обратился он к Энтони, — ты пьян в стельку, да к тому ж тебя еще и поколотили, так что без помощи до дома не доберешься. Прокачусь-ка и я за компанию. Вижу, в долгу не останешься. Так где ты живешь?

Энтони не слишком охотно назвал адрес, а когда машина тронулась, водрузил голову на плечо соседа, погружаясь в мрачное, наполненное болью оцепенение. Проснувшись, он увидел, что спаситель уже высадил его из такси и пытается установить в вертикальное положение.

— Идти можешь?

— Да… с грехом пополам. Вам лучше со мной не ходить. — Энтони снова принялся с беспомощным видом ощупывать карманы. — Послушайте, — залепетал он извиняющимся тоном, опасно раскачиваясь на непослушных ногах, — боюсь, у меня нет ни цента.

— А?! Как это?

— Меня обокрали.

— Н-н-ну дела! Ты же обещал расплатиться, или мне послышалось? А кто заплатит за такси? — Он повернулся к водителю, рассчитывая получить поддержку. — Ты слышал, как он обещал заплатить? А еще вся эта трепотня про деда?

— Вообще-то, — пробормотал Энтони, забыв об осмотрительности, — это вы говорили без умолку. Но если зайдете завтра…

В этот момент из машины высунулся водитель и разразился кровожадной тирадой:

— Да наподдай ему покрепче, чтоб знал! Вот прощелыга поганый! Не будь он побирушкой, не вышвырнули бы на улицу!

В ответ на призыв таксиста кулак «доброго самаритянина» вылетел вперед, словно таран, и сокрушительным ударом поверг Энтони на каменные ступеньки крыльца, где он и остался лежать без движения, глядя, как раскачиваются над головой многоэтажные дома.