Алекс и Коннер никогда не видели маму такой красивой и даже едва не расплакались от радости. Они были очень счастливы, что у их мамы будет свадьба, какую она заслуживает.

Свадебная церемония проходила в бальном зале, и там яблоку было негде упасть. Близнецы подумали, что на свадьбу пришло всё королевство. Фея-крёстная взяла на себя роль свадебного распорядителя. По проходу к алтарю Золушка вела за руку маленькую принцессу Надежду: девочка разбрасывала горстями цветочные лепестки. Коннер был шафером Боба, а Алекс – подружкой невесты.

– Шарлотта, согласна ли ты взять этого мужчину в мужья? – спросила Фея-крёстная.

– Согласна, – улыбнулась Шарлотта.

– А ты, Роберт, согласен взять эту женщину в жёны?

– Согласен, – ответил с улыбкой Боб.

Клятвы прервал трубный звук: расчувствовавшись, Красная Шапочка заливалась слезами и громко высмаркивалась. Несомненно, королеву растрогала свадебная церемония, но вообще она до сих пор горевала об утрате своего любимого колье.

– Властью, данной мне Содружеством «Долго и счастливо», объявляю вас мужем и женой, – проговорила Фея-крёстная. – Можете поцеловать невесту.

Близнецы одновременно отвернулись, а толпа захлопала. После церемонии Боб, Шарлотта и близнецы сели в карету в форме тыквы и поехали по улицам Прекрасного королевства, приветствуя всех, кто желал им жить долго и счастливо.

– Хорошее начало для новой жизни, – сказал Коннер.

Вечером, когда торжество закончилось, Совет фей собрался во дворце и встретился с Феей-крёстной. Дело было срочное, а на заседании совета могли присутствовать только его члены. Фея-крёстная взмахнула палочкой и сотворила дверь, ведущую в Другой мир. Они с феями ждали прибытия Матушки Гусыни, чтобы можно было начать заседание.

Наконец Матушка Гусыня протиснулась в дверь, таща за собой корзину и Лестера, который артачился и упрямо тянул её назад.

– Давай же, Лестер. Я понимаю, что тебе нравятся игровые автоматы, но мы не можем навсегда остаться в Вегасе.

Судя по виду Матушки Гусыни, в последнее время она много путешествовала. На голову она нахлобучила огромное сомбреро с надписью «ТИХУАНА», шею в несколько рядов обматывала цветочная гирлянда с Гавайев, на футболке красовалась надпись I LOVE NY[6], а обута была в голландские деревянные башмаки. Большой поролоновый палец с какой-то футбольной игры она так и не сняла с руки.

– Кажется, вы были заняты, ОМГ, – заметил Коннер.

– Эй, вы с сестрицей спасли мир, но это не значит, что можно дерзить! – отбрила Матушка Гусыня. – Я просто боялась, что Колдунья проберётся в Другой мир, вот и отправилась по всем своим любимым местечкам, пока она их не уничтожила.

Алекс оглядела её разномастный наряд, собранный по частям по всему свету.

– Значит, вы были в Мексике, Нью-Йорке, на Гавайях, на какой-то футбольной игре… а башмаки откуда?

– Из Амстердама, – ухмыльнулась Матушка Гусыня. – Меня там обожают.

– Не знал, что детские стишки популярны в Амстердаме, – сказал Коннер.

– А они не популярны. Люди знают меня там не как Матушку Гусыню. Когда я приезжаю, они называют меня по-своему.