— Глыба сделал Грох[12]. Грох нужен Змею. Алый Грох, — как-то значимо добавил Глыба.

— Раз надо, значит надо. — Змей выпил. — Странный вкус, но пить можно, и даже вкусно.

— Рецепт расскажешь?

Глыба кивнул головой, и раскрыл свой рецепт:

— Глыба взял Алую горошину, вино, уксус, корицу, перец, сахар, сильно постарался, получился Алый Грох для Змея.

— Понятно, — вздохнул Оружейник, — еще тот рецептик. А повар для себя оставил этакую полезность? — Глыба отрицательно замотал головой.

— А для остальной команды? — продолжил спрашивать Змей.

На это Глыба и вовсе округлил глаза и еще интенсивнее замотал головой:

— Нет, командир. Пожал плечами гигант переросток.

— Почему?

— Очень, редкий, очень, дорогой.

— Понятно. Давай-ка, сваргань еще раз это редкое пойло, для себя и команды, думаю, Тень с Тигрой не откажутся, все, что полезно они за милую душу пользуют. Да и я не откажусь.

— Змею нельзя, — уверенно, как отрезал, прогромыхал Глыба. — Много смерть, — назидательно заявил Глыба.

Еще два — три часа Змей провел на импровизированной кухне, обустроенной Глыбой, наблюдая, как делается Грох и Живчик, параллельно получая от Глыбы массу бессистемной информации. По завершении этих лабораторных работ Змей решил, что время, потраченное у плиты вместе с Глыбой можно назвать чрезвычайно продуктивным. Уяснив для себя главное: во всех жизненно важных зельях в Стиксе используются биогенные образования тварей, и чем сильней тварь тем, продукты, добытые из нее ценней. И пить их нужно, без исключений осторожно, и в очень небольших дозах, зато регулярно. Как то так за неспешными насущными делами прошел день.

Из оружейных ящиков Алеша Попович для Змея сделал массивное сиденье с высокой спинкой и усадил туда, как принца. Теперь Змей с удобством мог предаться любимым делом — чистке оружия. Таки они и коротали вечерок, без разговоров, просто чистили оружие и молчали — хорошо, покойно. Тигра спала, свернувшись у ног. «Ну и большая», - подумал Змей, рассматривая свою боевую подругу: «как же она так выросла, а я и не заметил. Уже по боле таксы будет, да и на крысу она уже не очень-то похожа, скорей росомаха, только окрас тот же изначальный — тигриный». Чуткая Тигра, видимо, почувствовала, что на нее обратили внимание, завозилась. Змей успокоил:

— Тишь-тишь. Спи, спи моя хорошая, отдыхай моя Тигра, сил набирайся, чую, дел у нас впереди уйма верней уймища.

Змей захотел почувствовать ее детеныша. Как он там. Тень нес службу по охране на парапете крыши. И он увидел его, будто со стороны слега подсвеченного. Тень трусил по парапету, внимательно осматривая серую мглу позднего вечера за периметром здания, совершенно бесшумный, совершенно невидимый, в общем, лучший постовой всех времен и всех армий. Оружейник решил посмотреть с верху и у него получилось он увидел все здание целиком и даже маленькую тень, перемещающуюся по парапету, он определил всех живых существ, в радиусе пятисот метров, подсвеченных желтым светом — цели были не опасны и одна дружественная тень отмеченная зеленым. Решение двинуть это выносное зрение дальше получилось, но где-то на отметке пятьсот шестьсот метров он почувствовал боль. Пришлось вернуться обратно, он проник сквозь бетон, без каких либо ощущений, видеть себя со стороны было интересно, своим видом он остался доволен — это не тот живой скелет с горящими глазами на инвалидной коляске. «Мясцом оброс», - с удовлетворением подумал Оружейник. Его тело сидело за столом, будто парализованное, перед ним в разобранном состоянии лежали два ПП 2000, что то было не так, не правильно, мешалось как небольшой камешек в ботинке, или маковое зернышко меж зубов.